Страна оборонных мифов

В статье «Кавказский призыв. Срочный» «Независимая газета» (см. номер от 02.04.09) сообщила, что «с 2010 года соединения, части и подразделения в Чечне, Дагестане и Ингушетии будут комплектоваться не только контрактниками, но и солдатами и сержантами, проходящими службу по призыву. При этом квота на контрактников в горячих точках Северного Кавказа будет существенно уменьшена». Материал имел резонансное звучание и цитировался во многих СМИ. В Минобороны тут же попытались опровергнуть информацию, опубликованную в статье. Получилось не слишком убедительно.

«В Минобороны не планируют отправлять военнослужащих по призыву для прохождения воинской службы в соединениях и воинских частях, дислоцируемых на территории Чеченской Республики... Такой необходимости нет. Соединения и воинские части, находящиеся на территории Чечни, укомплектовываются военнослужащими, проходящими воинскую службу по контракту», – заявил официальный представитель военного ведомства полковник Алексей Кузнецов.

Эта позиция Минобороны была подкреплена выступлением начальника Управления Главной военной прокуратуры Александром Никитиным: «В соответствии с законом направление в горячие точки, в том числе в Чеченскую Республику, возможно только после шестимесячной подготовки новобранцев в учебных центрах». Он также добавил, что, по его мнению, Чечня не может называться горячей точкой, но, несмотря на это, направление туда призывников не планируется.

Заметим, опровержений о службе срочников в Дагестане и Ингушетии, которые также можно отнести к горячим точкам, не последовало. Но хватит и Чечни, чтобы обвинить СМИ в «лжи и клевете». Мол, обман общественного мнения, дутая сенсация! Однако спустя несколько часов на лентах Интерфакса и других агентств прошла информация, мягко говоря, скорректировавшая утверждения Кузнецова и Никитина. Причем цитировался не кто-нибудь, а заместитель начальника Генштаба Вооруженных сил Василий Смирнов, отвечающий за призыв и комплектование войск. По словам Смирнова, «некоторое количество военнослужащих срочной службы будет все же находиться в Чечне, но это будут призывники из местных районов. «Это юноши, призванные на службу из Чечни и пожелавшие проходить службу в республике», – сказал замначальника Генштаба.

При этом Интерфакс припомнил публичные высказывания Смирнова о том, что «в Минобороны решили отказаться от массового комплектования воинских частей контрактниками». Но если не будет контрактников, то их, вполне понятно, заменят военнослужащие по призыву, о чем и написала «НГ». Сославшись на слова источника в военном ведомстве, сообщившем изданию, что «сразу из военкоматов призывников в Чечню или Дагестан никто направлять не будет. Но после окончания учебного подразделения служба срочников в этих регионах вполне вероятна». Практически то же самое сказал и генерал Никитин.

Так в чем же суть официальных опровержений Минобороны и в чем не права «Независимая газета»? В том, что, ссылаясь на собственные источники, отразила реальную действительность? Или в том, что в дни весеннего призыва проинформировала общество и родителей призывников о том, что спустя полгода их дети могут попасть служить на Северный Кавказ и, возможно, будут участвовать в контртеррористических операциях, рискуя своими жизнями?

Что это будет именно так, сомнения практически нет. При желании можно привести неопровержимые доказательства того, что в воинских частях и соединениях, дислоцированных в Чечне, Дагестане и Ингушетии, квота на военнослужащих по контракту действительно уменьшается, а на солдат и сержантов по призыву увеличивается. Но почему об этом говорят журналисты, а не военное ведомство? Почему оно молчит или делает мифические опровержения? Чтобы не вызывать панику в семьях призывников? Успокоить общественное мнение?

Российская общественность, между тем, это уже проходила. В дни российско-грузинского конфликта в августе 2008 года среди погибших и раненых вдруг обнаружилось значительное количество солдат по призыву. А ведь все тогда также были уверены (слушая неоднократные заявления руководства Минобороны), что после 2007 года все войска на Северном Кавказе укомплектованы исключительно военнослужащими по контракту. Так зачем в очередной раз плодить мифы?

Раз уж так получилось, что страна не может содержать полностью профессиональную армию, почему военному ведомству не сказать открыто и честно всему обществу, а главное – родителям призывников, что их сыновья, возможно, будут служить в зонах проведения контртеррористических операций на Северном Кавказе? Что они, возможно, будут рисковать своими жизнями, при этом, правда, получат повышенные оклады и некоторые льготы, определенные приказом министра обороны РФ № 10 от 2010 года, про который и говорилось в публикации «НГ».

Защита Отечества – это конституционный долг и обязанность наших граждан. Принцип добровольности военной службы пока что уходит на второй план. И раз государство, согласно Основному закону страны, призывает молодых ребят в армию, а потом направляет в горячие точки, почему бы об этом не сказать прямо?

Заметим, кстати, что с ноября 2009 года Минобороны перестало размещать на своем сайте ежемесячные отчеты по статистике правонарушений, ЧП и гибели военнослужащих. Давно не публикуются подобные данные по Северному Кавказу. Общественный совет при Минобороны, по заверению некоторых его членов, функционирует без должной эффективности, а комиссия Общественной палаты РФ по делам ветеранов, военнослужащих и членов их семей и вовсе ликвидирована. При этом и в руководстве страны, и в военном ведомстве продолжают утверждать, что в стране укрепляются институты гражданского общества, осуществляющие надежный контроль за силовыми структурами. Мифы все это, мифы┘