Александр Караваев Украина получила нового президента. Россия – шанс на оздоровление отношений. Но главный вопрос, стоявший последние полгода, – найдет ли Москва после выборов в Киеве твердого партнера, с которым сложится стратегическое видение двусторонних отношений, – остается открытым. Аргумент звучал так – нам было не с кем в Киеве разговаривать. Но известно, что эта улица с двусторонним движением. А была ли Москвой заявлена четко сформулированная программа, обращенная к украинскому государству, элите и широким слоям населения?
Тогда нужно разобраться, а что, собственно, мы должны понимать под российскими интересами в Украине. Если речь идет об интересах газового экспорта, инвестициях капитанов российской экономики в украинскую металлургическую и нефтеперерабатывающую промышленность, то здесь в итоге удалось наладить эффективную коммуникацию. Во многом это стало возможным благодаря бизнес-прагматизму экс-главы секретариата президента Украины Виктора Медведчука и политическому цинизму премьер-министра Юлии Тимошенко. Парадокс в том, что происходил этот российско-украинский диалог в период президентской каденции Виктора Ющенко, человека, поставившего во главу угла своей политики создание национальной идеологии. Говорить о русских вопросах в Украине с Ющенко было невозможно. Лишь это объясняет, что все годы украинской политики президента, а затем и премьера Владимира Путина интересы газа были на первом месте. Но проблемы ограничения поля русского языка и торможение российских образовательных программ скорее по воле Москвы оставались на заднем плане. Публично Путиным не было сделано никаких громких заявлений на этот счет. Все было спущено на уровень нот МИДа. Возникла странная ситуация: о генеральной линии Путина в отношении Украины можно было лишь догадываться через высказывания российских СМИ, где украинская власть презентовалась как пример фашиствующего национализма. Но одними внутренними интенциями российского руководства политическая линия не строится. Лишь один раз Москва на высшем уровне заявила о социогуманитарных интересах в Украине. Случилось это летом 2009 года в видеопослании президента Дмитрия Медведева, адресованном Ющенко. Но ни о каких программах или стратегиях речь не шла.
Действительно, очень трудно на данном этапе наших отношений сбалансировать долю экономики и гуманитарных вопросов. С уходом Ющенко не станет легче, появятся новые трудности. При всем своеобразии фигур выбранного и будущих украинских президентов им будет исключительно трудно радикально разворачивать свой корабль в противоположную сторону, например, в фарватер России. В условиях демократической независимости ветвей власти, прозрачности избирательных процедур, наличия свободной прессы обуздать украинскую политическую жизнь практически невозможно. Другое дело, что в зависимости от фигуры президента возможны те или иные корреляции. Возможно, одни предрассудки возобладают над другими, появится выбор определенных внешнеполитических предпочтений из ряда других.
Ни с одним из двух кандидатов 2010 года Москва не получит удобных условий для нового старта отношений. В случае победы Тимошенко, возможно, была бы предпринята попытка построить в Украине авторитарную вертикаль евразийского образца. И тогда мы в лице Кремля получили бы четкого бизнес-партнера по конкретным вопросам межгосударственных отношений, к которому приспособились последние месяцы и даже годы. С другой стороны, в идеологической плоскости это будет тот же националистический режим – Тимошенко будет доказывать, что она ничего не утратила от Ющенко в плане идеологии. Между прочим, Ющенко сознательно шел по пути эскалации национализма, насильно загружая эту программу в сознание элиты ради того, чтобы было трудно отступить последующим у руля власти. Создав сплав демократии и национализма, он создал ужасно притягательный коктейль. Тимошенко показала, что в этом отношении она не пойдет вспять, а в чем-то даже продолжит укреплять в свое президентство. Просто она не будет при этом выглядеть как идеологический монстр.
Сейчас выиграл Янукович. В его сознании нет антагонистичной идеологии, но в области прагматики межгосударственных отношений с ним будет иметь дело непросто. Во-первых, труднее будет достигать договоренностей один на один, как Путин–Тимошенко. При Януковиче, весьма вероятно, возобладает тенденция тянуть Москву в старое кучминское болото: когда отношения становятся слишком вязкие от массы невыполненных обещаний и заверений в вечной дружбе. В этом стиле такие заявления: снизьте нам стоимость газа с 300 долл. хотя бы до 220, и мы будем обсуждать вступление в единое экономическое пространство, не будем ставить вопрос о флоте, решим на региональном уровне вопросы с русским языком. Ни по одной части из этих обещаний уверенности не будет. Не случайно Путин однажды с долей юмора сказал: по линии партии мы поддерживаем Януковича, а по линии правительства – Тимошенко.
И все-таки при должном давлении на Януковича Россия могла бы получить желаемые продвижения в гуманитарных вопросах. Это легче, чем с Тимошенко. Но для этого Москва должна ставить эти вопросы жестко и прямо, не устами политиков и экспертов, а на самом высоком уровне. Тем более, судя по всему, эти выборы – пик карьеры Януковича. Его внутренний ресурс близок к истощению.
