Политический терроризм вернулся в Россию

Вчера Верховный суд РФ принял решение запретить «Национал-социалистическое общество» (НСО) как организацию экстремистской направленности. Ряд его членов обвиняются в убийствах на национальной почве. Между тем, по докладу информационно-аналитического центра «Сова», количество преступлений данного вида в 2009 году несколько уменьшилось. Но зато российские националисты стали активнее осуществлять акты антигосударственного террора. Данные тенденции замечают и другие эксперты, работающие в этой сфере.

Верховный суд России вчера запретил деятельность «Национал-социалистического общества», объявив эту международную организацию экстремистской. Этого решения добивалась Генпрокуратура, которой вскоре предстоит участие в процессах по обвинению в убийствах на национальной почве ряда активистов НСО. Им также вменяются терроризм, создание экстремистских сообществ и участие в них, разжигание межнациональной розни.

Между тем информационно-аналитический центр «Сова» представил очередной ежегодный доклад, в котором констатировал некоторое снижение расового насилия в стране. Но взамен сделал устрашающие выводы: ультраправые переходят к террору против государственных органов и общественных деятелей. Потому что государство в последнее время стало активнее преследовать экстремистов, а антифашистские и правозащитные организации – отслеживать и разоблачать их агитацию и пропаганду.

«Размах террористической деятельности ультраправых таков, что опасность ее прямо признана государством: в обнародованной 11 марта 2009 года справке Национального антитеррористического комитета она была названа второй после угрозы, исходящей от террористов, действующих на Северном Кавказе», – говорится в докладе центра «Сова». По его оценке, в стране поднимается настоящая волна политического террора. Его объектами «становятся государственные учреждения, милицейские участки, военкоматы, квартиры сотрудников правоохранительных органов». Аналитики центра «Сова» считают, что для ультраправой среды, ранее не обращавшей внимания на государство и даже рассчитывавшей в той или иной степени на поддержку и сотрудничество, именно оно постепенно становится главным врагом.

В данном докладе есть раздел, посвященный ксенофобской риторике представителей органов власти. Эксперты отмечают, что в основном она представляет собой высказывания против мигрантов, участившиеся после начала экономического кризиса. Авторы доклада не считают эти высказывания жестко идеологически мотивированными, полагая, что здесь скорее всего видны непродуманность и непрофессионализм. Впрочем, одного высокопоставленного чиновника они выделяют особо. Это глава Следственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин. Весной прошлого года именно в его интервью «разрозненные и явно экзотические криминальные эпизоды, связанные с иностранными гражданами на территории России», были представлены как «цельная, динамично развивающаяся и абсолютно апокалиптическая картина «мигрантской преступности». Правда, уточняется в докладе, со второй половины 2009 года правоохранители стали сдержаннее в высказываниях.

Между тем ультраправые оказались замечены в том, что они все больше отказываются от публичных расистских заявлений. Заменяя их на призывы к нации к здоровому образу жизни и тем самым встраиваясь в официальные общественные течения. Аналитики центра «Сова» не забыли также о том, что многие российские партии – КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия» и даже партия власти – отдают дань националистической риторике. Партией власти в данном контексте в докладе считается такая организация, как «Молодая гвардия».

Член Общественной палаты, директор Московского бюро по правам человека Александр Брод подтвердил аналитические выкладки коллег. Его структура тоже фиксирует снижение расово обоснованного насилия. Брод уверен, что главная тому причина – более эффективные, а значит, и жесткие действия право-охранительных органов. В беседе с корреспондентом «НГ» он подтвердил, что «рост террористической активности радикалов – это объективная реальность». По словам Брода, «власть видит в их действиях угрозу самой себе», а потому начинает действовать решительнее. И тем самым вызывая со стороны националистов еще более радикальные действия. Сами же ультраправые, которым нет возможности легализоваться, уходят в подполье все глубже. И соответственно берут на вооружение чисто подпольные методы политической борьбы.