Время узкого европоцентризма прошло

Во Владивостоке строят объекты к проведению саммита АТЭС 2012 года.
Фото с сайта photovladivostok.ru

Завершившийся 15 ноября форум Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Сингапуре не вызвал особого интереса со стороны российских СМИ. Недостаточное внимание к тихоокеанским делам вызывает серьезную тревогу. В Азии находятся две трети российской территории и основные залежи полезных ископаемых. На Тихом океане расположены наиболее динамично развивающиеся страны современного мира – от Китая и Японии до Австралии и США. России, наконец, предстоит быть председателем на форуме АТЭС во Владивостоке 2012 года. Время задуматься над комплексной внешнеполитической стратегией нашей страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).

За минувшие 20 лет стержнем международных отношений на Тихом океане стало негласное противостояние двух интеграционных проектов. Еще в 1967 году малые страны Азии, опасавшиеся быть втянутыми в конфронтацию сверхдержав, создали Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). С тех пор ее функции расширились. Появился Региональный форум АСЕАН (РФА), стимулирующий диалог с другими странами по вопросам политики и безопасности. Возникла практика консультаций АСЕАН с партнерами по формулам «АСЕАН+1», «АСЕАН+3» и «АСЕАН+6». В 2008 году вступил в действие Устав АСЕАН, после чего ассоциация стала полноценной организацией. Американские эксперты стали опасаться формирования в Восточной Азии новой зоны безопасности с опорой на АСЕАН и КНР.

Вашингтон пытался сыграть на опережение. Еще в 1989 году Австралия и Новая Зеландия при поддержке США добились создания АТЭС как свободного консультативного форума без жесткой организационной структуры. В дальнейшем Белый дом стремился превратить АТЭС в альтернативу АСЕАН. В состав форума вошли не только государства Восточной Азии, но и все желающие страны Тихого океана. Главной формой деятельности АТЭС стали ежегодные саммиты лидеров стран-участников форума. В 1994-м была объявлена стратегическая цель АТЭС: создать к 2020 году общую зону свободной торговли и либерального инвестиционного режима на Тихом океане. В Вашингтоне полагали, что АТЭС – надежное средство «мягкого» сдерживания КНР и блокировки попыток Пекина выдавить США из участия в решении восточноазиатских дел.

Теперь администрация Барака Обамы пытается усилить АТЭС, видя для этого благоприятную конъюнктуру. В 2010 году должен завершиться первый этап либерализации системы внешней торговли наиболее развитых членов АТЭС. После встречи в Сиднее 2007 года форум усиливает внимание к экологическим проблемам. (На прошедшем саммите в Сингапуре обсуждались, в частности, проблемы разработанного Данией документа о сокращении выброса парниковых газов.) В 2008 году перестал действовать мораторий на прием в АТЭС новых членов. Одним из наиболее вероятных кандидатов выступает Индия, с которой Вашингтон с 2005 года выстраивает систему стратегического партнерства. В такой ситуации КНР станет труднее тихо блокировать укрепление АТЭС.

Эти тенденции требуют от России серьезно переоценить роль АТЭС. Традиционно этот форум оценивался в Москве как механизм привлечения инвестиций в развитие Сибири и Дальнего Востока. Но попытки укрепить АТЭС порождают комплекс проблем, решить которые будет непросто из-за его многостороннего формата.

Во-первых, членами АТЭС являются не государства, а экономики. Участниками форума могут быть и образования с неопределенным статусом (Тайвань), и даже отдельные регионы (Гонконг). Этот аспект деятельности форума всегда вызывал подозрения в Пекине. Можно ли гарантировать, что у дальневосточных регионов РФ не возникнет желания получить особое представительство в рамках укрепленного АТЭС?

Во-вторых, усиление внимания АТЭС к экологии ставит вопрос об изменении энергобаланса стран АТР. В 2007 году это усилило напряженность в американо-китайских отношениях из-за отказа КНР сократить использование угля. Но потенциально эта проблема неприятна и для России. Москва планирует расширить поставки энергоносителей в Восточную Азию. Обсуждение этой проблемы в формате АТЭС теоретически может привести к блокировке крупных инвестиционных проектов.

В-третьих, стратегическая цель АТЭС – либерализация внешней торговли – ведет к ослаблению системы таможенного регулирования. Сложнее станет контролировать потоки товаров в регионы российского Дальнего Востока. Возникнут проблемы с реализацией протекционистских мер для поощрения российского автомобилестроения или сталелитейной промышленности. Ослабнет и контроль федеральных органов над миграционной политикой и системой пограничного контроля.

Для России интеграционные проекты в АТР должны рассматриваться сквозь призму удержания эффективного контроля над дальневосточными территориями. Однако эти вопросы пока остаются на периферии общественных дискуссий. Российские эксперты уделяют несравнимо большее внимание итогам падения Берлинской стены или российско-польским отношениям. Сингапурский саммит АТЭС показывает, что время узкого европоцентризма безвозвратно проходит. Сумеет ли российское общественное мнение начать воспринимать нашу страну как тихоокеанскую державу?