Сергей Королев
Вывеску института сорвали и покорежили. Смысл «спора хозяйствующих субъектов» предельно ясен.
Фото автора
Здание Института философии РАН на Волхонке, 14, передано Государственному музею изобразительных искусств имени Пушкина. Нового здания философам не предоставлено. Несмотря на то что, согласно постановлению правительства, передача здания ИФРАНа – это последняя стадия подготовки реконструкции музея, которая должна начаться после того, как будет найдено новое здание для института, Росимущество почему-то поторопилось. К тому же в нарушение закона это ведомство зарегистрировало здание без обременения в виде имеющегося у философов договора аренды. В довершение всего вандалы ночью сорвали вывеску института, сотрудники нашли ее утром в куче мусора изломанной и искореженной.
Коллектив Института философии выразил свое возмущение бесцеремонностью, пренебрежением к себе и тем, что инстанции очевидным образом вышли за рамки правового поля. Философы обратились с письмом к президенту Медведеву и премьеру Путину и, судя по характеру обсуждения в Интернете, готовы перейти к акциям протеста.
Таковы факты. Мне хотелось бы отвлечься от событийного ряда и взглянуть на проблему под другим углом зрения, попытаться понять, какие структуры мышления стоят за развернувшейся на наших глазах коллизией.
Прежде всего это мышление, ориентированное на оперирование системой приоритетов как универсальным инструментом упорядочивания реальности. Определяется, что важно, что менее важно, а чем вообще можно пренебречь, и все усилия подчиняются решению приоритетной задачи. Пусть и за счет всего остального. Возникает своеобразная иерархия, этакая табель о рангах для социальных, экономических и культурных проблем.
На самом деле «мышление приоритетами» – это крест нищего морально, примитивного интеллектуально и бедного материально общества. Или то, или это, или мы, или они. Черно-белый мир, черно-белое сознание.
Если приоритетом оказывается развитие тяжелой промышленности, как это было в период так называемой сталинской модернизации, то уничтожается деревня, великие стройки финансируются за счет средств, выжимаемых, выдавливаемых, выбиваемых из села.
Если власти кажется, что приоритетно развитие энергетики, строительство ГЭС, то создаются рукотворные моря – и заливаются, уходят под воду леса, луга, деревни и города. Все помнят эти страшные картины: верхушки церквей, торчащие над поверхностью очередного рукотворного моря. Знаменитая повесть Валентина Распутина «Прощание с Матёрой» стала приговором этому типу сознания и этому методу распоряжения национальными ресурсами.
Если приоритетом признаются интересы некоей газовой компании, призванной облагодетельствовать город, то в одной из двух российских столиц возводится 400-метровое здание для ее офиса. Ибо что такое панорама «града Петрова», одного из великолепнейших городов мира, по сравнению с живыми деньгами, идущими в городской бюджет?
Наконец, если приоритетом признается поддержка и расширение художественного музея, в нашем случае ГМИИ имени Пушкина, то подлежит выдворению, если хотите – затоплению, Институт философии. То есть, конечно, сотрудников физически не затопят вместе со зданием, вывезут, как некогда вывозили жителей распутинской Матёры, пересадят на новое место. Ведь жить можно везде. Тем более работать.
Администраторы, которые мыслят так примитивно и незамысловато, не понимают элементарного: здание института – это материализация некоей культурной традиции, которая воплощена, растворена, сконцентрирована в нем.
Они не понимают, что дело даже не в том, что именно должно быть приоритетом номер один, а что – приоритетом номер два, три и т.д. Они не сознают, что сам тип их мышления – архаичен, несовременен, неприличен в XXI веке. Что в начале XXI века нельзя рассматривать социальное пространство как арену для игр с нулевой суммой. Что нельзя уничтожать, чтобы создавать. Что нужны новые алгоритмы решения проблем, новое понимание мира.
Не понимают они также того, что механическая экспансия, экстенсивное расширение не является в XXI веке достойным путем развития. Если музею тесно, прихватим одно близлежащее здание, потом другое, потом третье, пятое, десятое, потом всю округу.
Этот тип развития является калькой территориальной экспансии, которая была целью российских и не только российских властителей на протяжении веков. Века эти – далеко за спиной, опыт пространственной экспансии не востребован в XXI веке. Но для власти тупое механическое расширение, расползание – по-прежнему магистральный путь.
И методы, коими носители подобного менталитета защищают свое право думать и действовать так, как было описано, – соответствующие. Нахрап, демагогия, словесная агрессия, обычно предполагающая обвинения политического характера. Тому, кто критикует такого типа сознание, ставится на лоб клеймо врага, он становится врагом не чиновника – государства.
Какие могут быть перспективы у страны, когда люди, стоящие у руля, так мыслят и так действуют? Вопрос не риторический, и напрашивающийся пессимистический ответ на него: «Никаких» – не верен. Но надо признать, что ментальная архаика, разлившаяся по всем этажам российской власти, весьма и весьма отягощает нашу общую перспективу.
