Кризис закончился, да здравствует кризис!

На Уолл-стрит снова оживление.
Фото Reuters

На вопрос, заканчивается ли кризис, я отвечаю: «Да!» В феврале–марте этого года еще продолжалось падение, но с тех пор начался медленный подъем. Движение экономики я определяю по двум основным факторам – цене энергии и сумме частного потребления в США. Эволюция последней цифры служит показателем работы самого сильного мотора мира, ибо американский потребитель ежегодно покупает товаров и услуг на 10 трлн. долл., то есть 10 с 12 нулями. Это 20% мирового потребления. Если сравнить этот объем с покупками всего китайского населения, получим, что 304 млн. жителей США тратят в год в 10 раз больше, чем 1,3 млрд. китайцев.

Вообще-то частное потребление трудно подсчитать и оценить, ибо оно иррационально. В экономических кругах распространено даже понятие «иррациональный человек». Действительно, когда цены идут вверх, люди зачастую бросаются покупать и даже готовы еще одалживать деньги, не задумываясь о росте долга. Специфика и успех нашего предвидения экономической конъюнктуры связаны с тем, что мы опрашиваем людей о предстоящих расходах на ближайшие три месяца по сравнению с тремя аналогичными месяцами прошлого года. Трехмесячные расчеты означают не мечту и не долгосрочный проект, а сиюминутные планы людей, и дают нам весьма точный прогноз.

С 2002 года за галлон (примерно 4 литра) бензина или дизельного топлива американец платил доллар, что составляло в месяц 15–20% его расходов. А к июню 2008 года эта цена подскочила до 4 долларов! Но потребление энергии трудно поддается регулированию. И на самом деле, тому среднему гражданину США, который проживает в пригороде или в сельской местности в отдельном доме, во всех случаях приходилось покупать горючее для отопления жилья, ездить на работу и в магазин за продуктами, возить на своей машине детей в школу и из школы! Те, кто раньше собирался менять автомашину – примерно 8–10% опрашиваемых, откладывали покупку, и их число упало до 4–5%. Затем наступила очередь «белых товаров» – телевизора, холодильника, стиральной машины и других предметов домашнего обихода. По опросам, половина населения США всегда готова купить хотя бы один из этих предметов в ближайшие три месяца, но теперь такую готовность проявляли лишь 20%.

Выросло число домохозяев, не способных выплачивать ипотеку, и началась экономия на одежде и даже на еде. Значительная часть товаров производится теперь в Китае, но продукты питания все же чаще американские. А если сокращаются покупки, требуется меньше перевозок, не востребован транспорт, потребляется меньше энергии, сокращаются закупки угля┘ Еще в мае–июне 2008 года мое издание «Потребительский индекс США» показало, что идет кризис, хотя американская биржа отреагировала на него лишь в сентябре! Так что благодаря своим исследованиям мы вовремя сняли средства с биржи, и наши подписчики тоже избежали потерь. Я давно занимаюсь этой работой в Европе и в России, и, в частности, нам удалось предсказать коллапс рубля в 1998 году. Но нынешний американский спад куда глубже того русского.

В июне 2008 года 15% американцев собирались приобретать меньше продуктов питания. А последнее исследование в сентябре 2009 года зафиксировало готовность сокращения закупок еды лишь у 5% американцев – это хорошая новость.

Возвращаясь назад, должен отметить, что к кризису привело несколько факторов. Во-первых, низкие цены на нефть: в 1998 году баррель стоил 10 долларов и до 2004–2005 годов он не превышал 18–20 долларов. Что не позволяло нефтяникам инвестировать в поиск месторождений, но вызывало большой спрос на добычу. Во-вторых, в мире заметно снизились таможенные барьеры, появились контейнеры, Интернет, мобильная связь, в мировой рынок включились два коммунистических режима, советский и китайский, что сделало торговлю и коммуникации глобальными, более дешевыми, быстрыми, надежными. А в третьих, мы живем в мирной обстановке. Меня могут упрекнуть за то, что я «забываю» об Ираке, Афганистане, Пакистане, стычках в Африке или Азии, но между великими державам царит мир.

Все эти перемены привели к колоссальному росту мировой экономики в 1994–2007 годах: 5% ежегодно. Такого давно не было. И, естественно, к скачку спроса на энергию и сырье. А с другой стороны, возникли трудности с добычей нефти в Нигерии, Венесуэле, Ираке, случились такие бедствия, как цунами в Юго-Восточной Азии или ураган «Катрина» в Мексиканском заливе – все это вместе с усилением борьбы лоббистов за сокращение использования нефти ради спасения климата также способствовало спекулятивному росту цен на горючее. А небывало высокие цены на черное золото в 2008 году и убили частное потребление в США, после чего кризис перекинулся в другие страны.

┘Кризис – драма, но я готов приветствовать его лишь потому, что он несет, как выражался австрийский экономист Йозеф Шумпетер, «созидательное разрушение», то есть шанс на ликвидацию причин падения экономики и возвращения ее роста.