Пиррова победа единороссов

Мосгордума погружается в удручающее единомыслие.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

Борьба партии власти за взятие Мосгордумы увенчалась полным успехом, которого, похоже, единороссы и сами не ожидали. Однако политический монополизм, сложившийся в столичном парламенте, ничуть не смущает победителей. На вчерашнем брифинге секретарь президиума генсовета «Единой России» Вячеслав Володин, отвечая на вопрос «НГ», посоветовал оппозиции решить проблему обращениями к ЕР с предложениями и пожеланиями. Эксперты говорят о печальных последствиях для страны московского опыта по установлению партийного единомыслия в законодательной власти. А социологи сомневаются в чистоте эксперимента.

По данным опроса ВЦИОМа, проведенного с помощью SMS-голосования, в Московскую городскую Думу проходили пять партий, включая эсэров, «Яблоко» и ЛДПР. Социологи беседовали с наиболее образованными и активными гражданами. Итог: ЕР – 45,2%, КПРФ – 17,7%, ЛДПР – 8,4%, СР – 10,7%, «Яблоко» – 13,6%.

«Насколько представительной станет МГД, если в ее новом составе оказалась только ЕР, чуть приправленная КПРФ? Куда деваться либерально-демократической части электората?» – поинтересовалась у высокопоставленного партийного руководителя корреспондент «НГ».

Вячеслав Володин сослался на выбор москвичей, который «надо уважать», после чего подробно остановился на причинах поражения конкурентов партии власти: «Демократия предусматривает формирование власти на основе волеизъявления граждан. Нельзя же так: я записался в такую партию и требую, чтобы у меня было столько-то голосов, а люди считают иначе». На взгляд Володина, оппоненты партии власти слишком расслабились, понадеявшись, что им на руку сыграет экономический кризис: «Для них было хорошо, когда увеличивался рост безработных, вставали заводы. Они подумали, что больше ничего и делать не придется. И вот результат».

По мнению Володина, итоги выборов подтвердили, что усилия по выходу из кризиса, предпринятые партией и ее лидером Владимиром Путиным, не остались незамеченными. «Если говорить о партиях, которые не прошли семипроцентный барьер, то у них есть возможность, как у политических организаций, вносить свои предложения. Мы их также будем рассматривать. Мы за конструктивный диалог. Никогда дверь ни перед кем не закрывали», – заверил корреспондента Володин. И дал напутствие соперникам: «Пусть они готовятся к следующим выборам, совершенствуют работу в первую очередь с избирателями. Может быть, на следующих выборах им повезет».

Между тем социологи сомневаются, что итоги избирательной кампании, в частности в Москве, соответствуют истинной картине. Во всяком случае, директор Левада-Центра Лев Гудков указывает на серьезные расхождения между официальными данными о явке избирателей в Москве и собственными опросами, проведенными накануне выборов. По данным двух замеров общественного мнения, проведенных соцслужбой, явка, по одной оценке, должна была оказаться на уровне 25%, по другой – 28%. Что существенно ниже, чем объявленные ЦИКом 35,5% .

«Людей явно оттесняли от выборов, – сказал «НГ» Лев Гудков. – Граждане, которые хотели бы голосовать за иных кандидатов, нежели предложенные партией власти, ощущали, что не имеют такой возможности». Левада-Центр интересовался у москвичей причинами их будущего неучастия в кампании и получал ответы: «Мое участие или неучастие ничего не изменит» – 53% «отказников», «Я не верю, что выборы будут честными» – 28%. Иначе говоря, замечает эксперт, у людей складывалось ощущение, что готовится спектакль, в котором они не хотели участвовать. Такой результат не случаен, сказал «НГ» Гудков, – «он был целью политтехнологической и электоральной работы руководства страны. И эта цель достигнута». В Москве, подчеркивает социолог, выборы резко отличались от всех остальных: «Тактика строилась на том, чтобы как можно меньше привлекать внимание к этим событиям, подать их как неважные – в отличие от федеральных и президентских. Тем самым мобилизовать только своих, оттеснив любую оппозицию вне зависимости от ее ориентации. И «Справедливую Россию», и «Яблоко», и совсем маленькие движения типа «Солидарности». Это неравноправие, замечает собеседник «НГ», очень почувствовалось избирателями: «Поэтому, по нашим данным, примерно за 10 дней до выборов только 28% считали, что выборы будут честными. А 38% предполагали, что они проводятся с большими манипуляциями и подтасовками. При этом больше половины предполагали, что подтасовки, давление на избирателей будут совершаться в пользу ЕР. Создавалось впечатление имитации политической борьбы. Нам об этом сказали 62% опрошенных».

Стойкое ощущение фальши происходящего было на руку единороссам, уверен эксперт, поскольку давало возможность оставить дома наиболее образованную, либерально настроенную часть электората, потенциально готовую проголосовать за противников партии, олицетворяющей в ее глазах бюрократию. «Причем, – замечает Гудков, – чем более образованные люди нам отвечали, тем больше у них складывалось впечатление, что все предрешено, что это электоральный фарс».

Последствия политического монополизма, на взгляд Гудкова, печальны: «Это закрепит монополию ЕР, которая получит большинство мест и утвердит свои возможности административного произвола. Администрация крупнейшего города в стране оказывается вне контроля общества. Власти сегодня в упоении, трубят о победе, доверии избирателей... О каком доверии можно говорить, если в выборах участвовало, даже по официальным данным, чуть больше трети? Остальные – обиженные, обозленные, раздраженные этим насилием. Они, конечно, затаились и выплеснут свое недовольство – рано или поздно». Если кризис будет усиливаться, замечает эксперт, то победа единороссов обернется полной дискредитацией и недоверием к власти – «отсутствием посредников, возможности вести переговоры, взаимодействовать с властью, находить компромисс. Власть потеряла опору: сложные структуры более устойчивы, чем примитивная вертикаль».

В МГД, указывает заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин, «не будут представлены активные модернизаторские слои»: «У нас слишком высокие требования к политическим партиям на этапе их образования. 50 000 человек – несуразно большая цифра. И слишком высок избирательный барьер: в Мосгордуме он вполне мог быть понижен до 5%. Тогда состав столичного парламента больше отвечал бы запросам избирателей».