Бахтияр Тузмухамедов
Запуск противоракеты SM-3.
Фото с сайта www.mda.mil
Не претендуя на глубокие познания в военном деле и стратегии, хотел бы отметить очевидное: США не столько отказались от развертывания нового позиционного района ПРО, сколько намерены воздвигнуть ее на нескольких наиболее, по их мнению, ракетоопасных направлениях, а в перспективе, возможно, превратить ее в глобальную сеть с использованием наземно-стационарных и мобильных (морских, наземных, воздушных и орбитальных) компонентов.
Ударным элементом планируемой системы будет ракета SM-3 – итог глубокой модернизации изделия, которым ВМС США вооружены уже много лет (варианты SM-3 поставляются флоту уже пять лет), в сочетании с хорошо отработанной корабельной системой боевого управления AEGIS и группировкой низкоорбитальных спутников, задача которых – засечь пуск ракеты противника, классифицировать цель и участвовать в наведении на нее противоракеты.
В боевом составе ВМС США не менее 50 кораблей – крейсеров типа Ticonderoga и эсминцев типа Arleigh Burke – оборудованы системой Aegis, несут универсальные контейнеры (они же пусковые установки), в которые может загружаться ракетное оружие разных калибров и назначения, в том числе и SM-3. Все эти корабли являются потенциальными носителями противоракет, хотя на практике в зависимости от решаемых задач в контейнерах находятся в различных комбинациях средства ПВО, противолодочное оружие, противоракеты ближнего боя, предназначенные для защиты самого корабля. Но если такой корабль оказывается вблизи российских берегов, будь то на Балтике, Черном море или Тихом океане, а при сохранении темпов таяния льдов – еще и в Арктике, с военной точки зрения благоразумно считать его вероятной угрозой российским ракетам.
Пока SM-3 существуют только в корабельном варианте и могут противостоять баллистическим ракетам малой и средней дальности, однако дальнейшая модернизация предполагает придание им способности решать задачи стратегической ПРО. Не берусь, впрочем, судить, позволят ли габариты будущей ракеты продолжать использовать нынешние пусковые контейнеры или же на существующих кораблях ей будет тесно, а потому она будет развертываться в наземном варианте, а также вписываться в объемы проектируемых морских платформ.
Добавлю, что система Aegis и совместимые с нею пусковые установки и ракеты имеются в распоряжении ряда государств, связанных с США договорами о военном сотрудничестве и совместной обороне. С опорой на их же технологии предполагается и дальнейшее развитие системы.
Может ли такая система быть предметом переговоров, мыслимо ли вернуться к идеологии советско-американского Договора об ограничении систем ПРО, заключенного одной республиканской администрацией (Ричарда Никсона) в 1972 году и расторгнутого другой (Джорджа Буша) 30 годами позже? При разработке Договора по ПРО стороны оперировали категориями ядерного сдерживания и имели козыри для торга. Некоторое технологическое превосходство американских межконтинентальных баллистических ракет, развитость подводного стратегического флота компенсировались защищенностью советских МБР и повышенной мощностью их боезарядов. Ограничив системы противоракетной обороны (в СССР такая система была развернута, в США работы над нею в то время были законсервированы), стороны отказывались от щита, который теоретически мог бы уменьшить ущерб от ракетно-ядерного нападения и сохранить центр военно-политического руководства или средства для ответного удара. Итог переговоров – пакет договоров 1972 года об ограничении систем ПРО и стратегических наступательных вооружений с резервами для их доработки.
Применимы ли к нынешним отношениям между Россией и США категории стратегического сдерживания? Если применимы, то нужно искать решение, аналогичное подходу, предпринятому СССР и США 40 лет назад, когда начинались переговоры об ограничении стратегических наступательных вооружений, адаптировав их к современным условиям. Желательно, чтобы у российских ракет, стартующих с суши или из-под воды, были опробованные средства прорыва систем ПРО, эффективные как на раннем участке полета, когда разгоняющаяся и не вышедшая за пределы атмосферы ракета более уязвима, так и на участке подлета к цели. Понятно, что нужны и сами ракеты – надежные, испытанные, с запасом ресурса. Нужен флот, который бы «пас» американские корабли, оборудованные для несения противоракет. Многое еще нужно┘
Или же следует найти совместные и кооперативные подходы к обеспечению безопасности, сообща выявить угрозы и дать им взаимоприемлемую квалификацию, воплотить эти понимания в добротный документ, подобный Основам взаимоотношений между СССР и США 1972 года, не замыкаться на симметричных и увязанных ограничениях, вспомнить об опробованных или выдвигавшихся, но так и не реализованных мерах по укреплению доверия – от специальной маркировки контейнеров с противоракетами до ограничения плавания несущих их кораблей в оговоренных акваториях, воплотить в юридическое обязательство существующие режимы нераспространения ракетных технологий и оружия массового уничтожения, наконец, договориться об интеграции российских компонентов в планируемую систему, да так, чтобы без них она не работала.
