Леонид Ивашов Экономический кризис, мощно ударивший по США и России, и отсутствие ясных перспектив преодоления его последствий сделали обе стороны покладистее в ходе переговоров. Это важнейший геополитический фактор.
Далее. Накануне встречи российская сторона укрепила свои геополитические позиции активным участием в саммитах ШОС и БРИК, сближением российско-китайских подходов к вопросу о введении новой резервной валюты взамен американского доллара. Для США это крайне неприятно. Попытки придать ускорение процессам формирования ШОС и БРИК как полюсам-конкурентам однополярного мировоззрения американской элиты также не могут не беспокоить Вашингтон.
Потенциально опасна для США перспектива вступления России в ОПЕК и создания газового ОПЕК. В этом случае обладатели мировых запасов углеводородов получают российский ядерный зонтик и гораздо большую степень самостоятельности и независимости от США.
Вместе с тем факторами, ослабляющими российский переговорный потенциал, послужили прежде всего наибольший спад российского ВВП среди ведущих экономик мира, деградация Вооруженных сил и неспособность оборонно-промышленного комплекса обеспечить техническую готовность армии и флота (включая СЯС), неустойчивость социальной структуры российского общества и отсутствие конструктивной политической оппозиции, нестабильность в Северо-Кавказском регионе, усиление террористической войны и другие геополитические факторы.
Тем не менее рамочный документ по стратегическим вопросам подается как взаимный успех. И это так. Следующий важный вопрос – противоракетная оборона. Однако здесь никакой конкретики, просто, мол, нужно учитывать их – и все. Причем под ПРО, по взаимному умолчанию сторон, подразумевается только два европейских объекта, отнюдь не самых важных из сотен элементов глобальной системы американской противоракетной обороны.
Пока это проигрыш российской стороны, потому что без увязки с ПРО российские ядерные потолки даже при количественном равенстве будут гораздо ниже американских, защищенных противоракетным потенциалом.
При этом прозвучали не вполне внятные призывы продолжить переговоры о сотрудничестве в создании системы ПРО, совместном обзоре развития ракетных программ в мире, видимо, имея в виду угрозы со стороны Ирана и КНДР.
До сей поры нас не очень волновали ракетные технологии третьих стран. Корейские и иранские ракеты (тем более те, которых еще нет), как и ракетно-ядерное оружие Израиля, всерьез не рассматриваются в РФ как угроза на фоне тысяч американских и сотен китайских ракет и боезарядов. Вероятность, например, северокорейского ядерного удара по России расценивается ниже, чем падение какого-нибудь Тунгусского метеорита.
Еще один пассаж: российское руководство в засекреченном от общественности варианте предоставило воздушное пространство и железнодорожные магистрали в распоряжение американцев для транспортировки военных грузов в Афганистан. А это, как ни крути, означает частичную утрату Россией своего суверенитета. В годы Второй мировой войны СССР не позволял подобное даже в отношении поставок по ленд-лизу. К тому же американские военные грузы у границ Китая не добавляют радости Пекину.
Сотрудничестве в области создания ПРО для России и Европы, привлечение к нему российских научных средств и сил будут расцениваться специалистами как посягательство на национальные интересы. Потому что ни в Генштабе, ни в СБ РФ ни сном ни духом не грезят о воссоздании той же ПРО Москвы. Нам бы хоть чуть прикрыть Россию средствами ПВО и контролировать воздушное пространство. Согласие Владимира Путина (еще в ранге президента) на создание системы воздушно-космической обороны так и осталось на бумаге, потому что бюджетных денег хватило только на эту бумагу.
Более того, начиная с первой половины 90-х годов мы уже имеем опыт сотрудничества по этой тематике с США. Результат: бесплатно переданы советские противоракетные технологии (а мы были пионерами в этой области), ряд ученых и специалистов работают за океаном по программе американской ПРО. Американцы же активно используют наши исследования по противоракетным технологиям, средствам на новых физических принципах и химическому лазеру в своих военных программах. По геополитическому определению – против нас же.
Таким выглядит пролог к будущим отношениям между Россией и США и конкретным параметрам нового договора по СНВ.
Дарья Гармоненко