Условно-досрочное совпадение

Светлана Бахмина накануне освобождения.
Фото РИА Новости

Вчера условно-досрочно освободили юриста компании ЮКОС Светлану Бахмину. Событие произошло на фоне рассмотрения в Хамовническом суде Москвы дел Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Более того – радостная весть пришла в день, когда подсудимые должны были выступить с важными заявлениями. Эксперты «НГ» не считают совпадение событий во времени случайным.

Светлана Бахмина, освобожденная Преображенским судом, должна была покинуть СИЗО вчера вечером. Ее друг и бывший коллега по работе в ЮКОСе Денис Силютин сообщил «НГ», что Светлана ждет освобождения в большом напряжении: «Она сжалась, как ежик... Муж готов поехать сегодня вечером за ней в СИЗО, но есть опасения, что из-за попыток апелляции Светлану задержат еще на 10 дней».

Силютин считает, что решающую роль в освобождении Бахминой сыграло заступничество общественности, в частности, известное письмо деятелей культуры.

«Утратила общественную опасность»

Оглашению приговора предшествовала трогательная картина: адвокат подарил судье фотографию детей своей клиентки. Судья Ирина Вырышева помялась: «Это не предусмотрено УПК...» – «А я не прошу приобщить, я просто дарю ее вам», – объяснился защитник. Вернувшись из совещательной комнаты, судья удовлетворила ходатайство Светланы Бахминой, и выглядело это так, словно подаренный снимок ее окончательно убедил. «Суд учел, что Светлана Бахмина признала вину, раскаялась...» – сказала Ирина Вырышева, добавив: «Бахмина утратила общественную опасность». Присутствующие в зале встретили решение суда аплодисментами.

Вчера об освобождении Бахминой сообщили Михаилу Ходорковскому, который сказал, что счастлив, но все равно «чувствует себя морально ответственным за судьбу этой женщины».

Известие вызвало восторженную реакцию праволиберальных политиков. Лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин считает, что случившееся «можно рассматривать и как определенную победу общественности, которая давно требовала освобождения Бахминой и собрала по этому поводу огромное количество подписей».

Глава Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин считает освобождение Бахминой продолжением линии президента Дмитрия Медведева на либерализацию общественных отношений в России: «Это стремление президента скорректировать стиль внутренней политики, проявившееся после приглашения в Кремль Дмитрия Муратова. Такая тенденция должна в условиях кризиса смягчить эксцессы внутренней политики и представить более презентабельный образ России на Западе».

Однако Тренин не исключает, что власти, освободив Бахмину, постараются таким образом сгладить впечатление от последующего осуждения по новому делу Михаила Ходорковского. Эксперт считает, что эффект от такого приема «по определению краткосрочен»: «Та же самая эйфория может трансформироваться в стремление добиться большего. Одна теория заключается в том, что после уступки власти люди удовлетворяются и позволяют власти делать что-то, что они в принципе не поддерживают. Но есть и другая теория, более реалистическая. Люди не удовлетворяются, как правило, одной уступкой. Есть известное выражение: «Дай палец, и тебе откусят руку». Так что эта вещь обоюдоострая, я бы сказал».

В тени – другой процесс

Глава движения «За права человека» Лев Пономарев уверен: освобождение Бахминой «специально рассчитано, чтобы оттенить события, которые будут происходить и происходят на процессе Ходорковского»: «Власти хотят противопоставить события друг другу – одно из них со знаком «плюс», а другое – со знаком «минус».

Правозащитник указывает и еще на одну, на его взгляд, несомненную связь между освобождением Бахминой и процессом Ходорковского–Лебедева: «Когда судья зачитывал свое решение, он сказал, что Светлана Бахмина признала свою вину. Учитывая то, что она признала свою вину, мы не знаем, что за этим последует. Что имеется в виду? Какую роль в процессе Ходорковского сыграет сама Светлана Бахмина? Дай бог, чтобы ее дальше не использовали».

О том, что освобождение Бахминой не следует считать смягчением позиции властей в отношении Ходорковского и Лебедева, косвенно свидетельствует также и осторожное вчерашнее высказывание главы комитета по законодательству Госдумы Павла Крашенинникова, который заявил, что решение об условно-досрочном освобождении Светланы Бахминой не следует рассматривать в контексте расследования «дела ЮКОСа» в целом: «Далеко идущих выводов из сегодняшнего решения суда по «делу Бахминой» я бы делать не стал».

Михаил Ходорковский счастлив, что Бахмину освободили. Фото Reuters

Президент адвокатской палаты Москвы Генри Резник отозвался на вопрос редакции о возможной взаимосвязи вчерашних событий таким образом: «Без комментариев. Боюсь навредить людям, которые томятся в тюрьме. Так и запишите». Люди, о которых упомянул адвокат, вчера в Хамовническом суде Москвы, как сообщил «НГ» руководитель пресс-центра Михаила Ходорковского Максим Дбар, выступили с ответным словом. Они подробно, с использованием множества слайдов доказывали несостоятельность обвинений, которые не признали. И Ходорковский, и Лебедев по-прежнему утверждают, что не понимают текста заключения. И поэтому каждое свое пояснение сопровождали фразой: «Насколько мы понимаем обвинение...» Основная претензия подсудимых к следствию: в обвинительном заключении нет описания самого факта преступления. «Есть его оценки, его квалификация, но самого факта нет, – сказал «НГ» Максим Дбар. – Ходорковского обвиняют вроде бы в хищении 350 миллионов тонн нефти, но нигде нет упоминания, кто заметил недостачу, как она была обнаружена, как зафиксирована... При любом подобном преступлении самое важное – обнаружить факт. Самого факта там нет».

Ходорковский заявил, что если верить обвинению в хищении им нефти ЮКОСа, то компании должны быть возвращены изъятые налоги в размере 40 млрд. долларов: «Допустим, что нефть была мной украдена. От добывающих предприятий ЮКОСа нефть шла мне и Лебедеву, а не ЮКОСу. Но ведь 40 млрд долларов нефтяных налогов государство получило». И добавил: «Если нефть похитил я, то с чего ЮКОС должен платить налоги? С украденного? А значит, надо возвращать налоги ЮКОСу, а значит, банкротство незаконно».