Александра Самарина.
15 тысяч зарегистрированных гастарбайтеров могут чувствовать себя под защитой профсоюза мигрантов.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
Два года назад в России возникла Межрегиональная общественная организация «Профсоюз трудящихся-мигрантов, занятых в строительстве, жилищно-коммунальном хозяйстве и смежных отраслях» – под таким названием она числится в реестре Управления Федеральной регистрационной службы РФ по городу Москве. Это единственное профобъединение, члены которого не являются гражданами страны, где они работают: для вступления в ячейку достаточно регистрации по месту временного проживания. В Федерации независимых профсоюзов России «НГ» пояснили: речь идет о профсоюзе, не входящем в состав ФНПР. В интервью «НГ» глава организации Ренат Каримов рассказывает о том, как отразился кризис на проблемах многомиллионной армии трудовых мигрантов.
– Как складываются ваши отношения с рабочими-россиянами?
– Наша задача – чтобы мигранты вступали в действующий российский профсоюз. Потому что у того может быть уже заключенный коллективный договор, установленные отношения с работодателем. Но беда в том, что места работы мигрантов – малый и средний бизнес, все, что появилось после распада Советского Союза. Там нет старых профсоюзов. Что же касается проблем взаимоотношений с российскими рабочими – мы их решаем. Например, на московском заводе «Автофрамос» на конвейере стали появляться сборщики из Таджикистана. Им платили меньше, чем россиянам, которые в это время боролись за повышение зарплаты. Под угрозой, что их всех заместят таджиками. Мы собирали таджиков, говорили им – вступайте в местный профсоюз «Автофрамоса» и вместе с русскими рабочими ведите борьбу за повышение зарплаты. Мы бы не возражали, чтобы и россияне вступали в наш профсоюз там, где нет российского. Но, как правило, происходит наоборот.
– Сокращение квот на рабочую силу мигрантов не тревожит членов вашего профсоюза?
– Мы стараемся в эти высокие сферы не залезать – есть квоты, нет квот – это все-таки прерогативы государства. Мигрантов все равно много, даже если квоты и сокращаются, все равно общее их количество превышает, к сожалению, эти квоты.
– Намного уменьшился поток мигрантов в Россию?
– У нас нет такой статистики. В ФМС говорят, что число приезжающих сокращается по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Мы можем экспериментально подтвердить это, потому что интересуемся у тех наших членов профсоюзов, которые приехали к нам недавно из отпусков. И у нас есть такая информация, что в купированном вагоне поезда Душанбе–Москва, например, было только пять пассажиров, а в плацкартных вагонах, которые всегда были переполнены, были свободные места.
– На самом ли деле, как утверждают часто правоохранительные органы, увеличилась преступность среди мигрантов?
– Всегда найдутся те, кто безобразничает. Но если посмотреть по статистике МВД, то можно сказать, что в общем мигрантском супе концентрация безобразий в три раза меньше, чем в нашем российском. В удельном отношении преступность среди мигрантов на 100 тысяч человек в три раза меньше, чем удельная преступность на 100 тысяч россиян. И надо учесть при этом, что мигранты все-таки взрослые люди, а в основном взрослые являются преступниками, в то время как преступность среди россиян поделена на всех: и младенцев, и стариков, редко нарушающих закон.
– Чем заняты члены вашего профсоюза в свободное время? У вас есть культурная программа для гостей страны?
– Покупаем для них билеты в Московский международный дом музыки. У нас есть с ними хорошие контакты, они нам дают хорошие скидки. Билеты могут стоить для нас по 200 рублей, а реально он может стоить и 700, и 800 рублей. Гастарбайтеры ходят на концерты очень охотно, потому что по-другому никак не могут попасть. Вот 10 апреля 50 человек наших пойдут в Кремль, на концерт баянистов. Попадет ли мигрант в Кремль просто так?
– Что надо сделать, чтобы смягчить проблемы мигрантов?
– Тут нужны скоординированные усилия правительства и общественных организаций – чтобы привести в соответствие снижающуюся емкость для миграции российского рынка с числом фактических мигрантов. А на самом деле люди должны плавно, постепенно выезжать из России – в большей мере, чем приезжать. И, может быть, даже этот кран приезда нужно очень мягко перекрывать. Надо мягко, но настойчиво советовать посылающим правительствам, чтобы они отговаривали или во всяком случае объективно информировали выезжающих мигрантов о том, что в Москве квоты сокращены и скоро вообще закроются. В Московской области еще хуже ситуация, в Свердловской губернатор говорит, что им вообще не нужны мигранты. Поэтому нам бы очень хотелось, чтобы на телевидении в Бишкеке и в Душанбе были какие-то выступления очень информированных людей, в том числе представителя Федеральной миграционной службы,
– Что вы делаете, если вашим рабочим не выплачивают зарплату?
– Мы вступаем в переговоры с работодателями, пытаемся найти какие-то компромиссы, если эти компромиссы не находятся – по-другому как-то действуем.
– По-другому – это как?
– К сожалению, мы не можем объявить забастовку, но мы можем обратиться в суд, мы можем обратиться в конце концов в органы прокуратуры, в какие-то другие надзорные органы... В основном, когда мы вставали на такую позицию, работодатель калькулировал расходы и соглашался с тем, что надо выплатить людям зарплату. У нас было около 120 обращений за это время. И в 80–90% случаев добились положительного решения.
Профсоюз мигрантов
Организация зарегистрирована в январе 2007 года, сейчас в нем 44% граждан Киргизии, 28% – Таджикистана, 20% – Узбекистана, по 2% граждан Украины, Китая, Вьетнама. В меньшей степени представлены граждане других государств – членов СНГ. Члены профсоюза трудятся в десяти субъектах РФ. Проблемы «трудящихся-мигрантов»: по российскому законодательству работодатели не производят отчислений за них в Пенсионный фонд РФ. Соответственно не производится никаких отчислений и пенсионным фондам государств, откуда приехали трудовые мигранты. То есть труд мигранта на территории России не учитывается при начислении ему пенсии. Еще одна проблема – работодатели далеко не всегда перечисляют деньги за мигранта в Фонд обязательного медицинского страхования, и в этом случае последнему не оказываются медицинские услуги.
