Антон Денисов Вчерашний форум «Стратегия-2020» был посвящен, естественно, годовщине пребывания на посту Дмитрия Медведева. На третьем этаже ГУМа собрались с полсотни политологов, главредов ведущих СМИ и тележурналистов. За ходом дискуссии следил – а потом и поучаствовал в ней – первый заместитель главы администрации президента Владислав Сурков. Главным действующим лицом форума стал экономический кризис.
Модератор дискуссии, главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев высказал полное удовлетворение первым годом Дмитрия Медведева, который «показал себя как жесткий политик, и стало понятно, что он способен к тонкой дипломатической игре». Однако экономический кризис, «который поразил весь мир», сильно испортил картину, посетовал Фадеев: «Мало кто знал, что он будет столь масштабным».
Фадеев признал абсолютную бесплодность попыток установить продолжительность этого неприятного явления и даже несколько поиронизировал в адрес экспертов, пытающихся это сделать. Однако при этом подчеркнул дальновидность авторов «Стратегии-2020» и дал понять, что именно с этим документом должны быть связаны надежды россиян на преодоление этого кризиса: «Совершенно ясно, что надо продолжать двигаться в этом направлении».
Между тем издатель и главный редактор «НГ» Константин Ремчуков совсем не считает, что направление это вообще определилось: «Мне кажется, что политическая система России будет сегодня проходить проверку беспрецедентным экономическим кризисом. Отношение к кризису для меня выявило слабость политической системы. На протяжении нескольких месяцев, что бушует кризис, я не услышал внятного объяснения со стороны российских властей: какого типа кризис имеется в России? Это кризис финансовый, банковский, кризис ликвидности? Циклический? Структурный? Тот, кто занимался экономикой, знает, что это совершенно разные кризисы, для которых существуют совершенно разные лекарства. Специфика российского кризиса в том, что он возник на фоне лопнувшего фондового пузыря. Российская экономика упала в разы, все кредиты, которые были взяты под залог этих активов в период развития, оказались не обеспечены, в балансах компаний оказались гигантские дыры. Выход из этого кризиса не очевиден. И в этих условиях стали проявляться слабости нашей политической системы – и прежде всего разделение властей по вертикали. То есть такие институты, как парламент, не являются реальными помощниками народа в поиске рецептов по выходу из этого кризиса. Правительство само придумывает, кому давать или не давать деньги, и компетентность этих решений не подвергается сомнению со стороны тех, кому по логике вещей полагается это делать. И с этой точки зрения для меня выявляется одна из самых важных сущностей демократии. Как процедуры повышения качества принимаемых решений».
Ремчукову возразил глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский: «Я не хотел бы петь дифирамбы существующей политической системе, однако я не знаю ни одной концепции, которая не получила бы трибуну». Видимо, отметил эксперт, проблема не в том, чтобы обсуждать, а в том, чтобы принимать решения. И подчеркнул, что сегодняшние решения, призванные сгладить последствия кризиса, принимались в рамках той системы, которая строилась до глобальных изменений в экономике: «Эта администрация по крайней мере уберегла нас от судьбы Исландии, Венгрии, Латвии и Украины – что уже по меньшей мере неплохо».
Оценивая действия властей, Павловский обратил внимание присутствующих на парадокс: граждане, осознавая масштабы кризиса, по-прежнему выражают доверие власти, поддерживают нынешнее руководство страны. И воскресные выборы показали это с полной очевидностью. И заявил, что произошло важное изменение в восприятии электоратом партии «Единая Россия», рейтинг которой уже не так сильно привязан к показателям популярности Владимира Путина. На взгляд эксперта, эта трансформация свидетельствует о становлении важного демократического института в России.
«Мы впервые видим бесконфликтный тандем, – попыталась отвлечь участников дискуссии глава Центра изучения элит Института социологии РАН Ольга Крыштановская. – Власть перестала быть самодержавной». На взгляд эксперта, необходимо понять: на какой срок установлен существующий порядок? Поскольку если он установлен надолго, то следует пересмотреть полномочия премьера и президента. Сегодня, сообщила Крыштановская, мы имеем дело с явным усилением позиций нынешнего главы правительства и ослаблением позиций главы государства. На ее взгляд, это противоречие заслуживает институционального урегулирования – если ситуация будет пролонгирована, а не подвергнется изменению в ближайшем будущем.
Первый замглавы президентской администрации Владислав Сурков высказал озабоченность намерением некоторых экспертов поставить под сомнение необходимость развития в стране инновационных технологий в кризисный период: «Если мы присоединимся к тем, кто считает невозможным инновационное развитие России, – мы неоднозначную услугу окажем нашему обществу».
Высокопоставленный чиновник дал оценку и «модному рассуждению в политологических кругах – о том, что в предыдущие восемь лет был контракт между обществом и властью»: «Власть раздавала нефтедоллары, всех подкармливала, а общество в обмен на это отказывалось от своих прав и свобод. А теперь, когда нефтедоллары иссякли и народ спохватился, – «давайте сюда нашу свободу».
Эта теория соблазнительно проста, сказал Сурков: «Тем, кто так говорит, я хотел бы напомнить: чувство приличия не должно их покидать даже во время кризиса. Широко известен один случай отказа от прав за материальное вознаграждение. Это случай с Исавом, который отказался от права первородства, связанного со многими привилегиями, за чечевичную похлебку. Когда наш народ, нашу выдающуюся нацию уподобляют одному из самых презренных библейских персонажей – надо быть поосторожнее с такими смелыми заявлениями».
Владислав Сурков не согласен с Константином Ремчуковым в оценке роли парламента в период кризиса: «Не заметно ни в одной стране, чтобы парламент выписал сверхэффективный рецепт». Он выступил защитником нынешней политической системы, заметив, что «это скучно – гораздо веселее призывать все это переменить»: «Это наш главный порок – мы ничего не хотим доделывать, все хотим бросить на середине пути. Не задумываясь о последствиях. Ведь никто не просчитал: а как будет выглядеть новая политическая система и какая будет цена ее внедрения? Я считаю это опасной отправной точкой для дальнейшего политического и политологического дискурса на фоне развития кризисных явлений».
Сурков напомнил: «Те демократии, с которых нас призывают брать пример, первое, чем отвечают на любой кризис: мы верим в наши институты, мы не откажемся от наших ценностей». И добавил: «У нас еще только первые шаги делает кризис – а мы уже готовы заявить о том, что готовы пересмотреть наши институты и – я сам это читал! – переосмыслить наши ценности. Но я прочитал Послание президента Медведева. Свобода, справедливость, патриотизм, любовь к семье – от чего здесь надо отказаться? Также требование большего либерализма меня умиляет... Я согласен, здесь много проблем, но вопрос: как это понимать? Это вопрос не радикальных решений. Ведь и западные демократии показали неспособность управлять свободными людьми...»
Отвечая одному из своих оппонентов, который предположил, что на кризис надо отвечать ситуативно – как на изменения в ландшафте, Сурков заметил: «Я не согласен, что всякое изменение ландшафта должно приводить к пересмотру стратегии. Знаете, когда наши войска шли от Москвы к Берлину, ландшафты разные встречались, но стратегия была одна – взять Берлин!»
