Соглашение без острых углов

Сергей Лавров и Хавьер Солана активизируют контакты.
Фото Reuters

Первая половина февраля принесла оттепель в российско-европейские отношения. Сначала Москву для обсуждения параметров нового соглашения посетила расширенная делегация Еврокомиссии. Спустя пять дней в Москве же состоялась встреча внешнеполитической «тройки» (Хавьер Солана, Бенита Ферреро-Вальднер и Карел Шварценберг) с министром Сергеем Лавровым, параллельно в Европарламенте провели слушания по сотрудничеству между Россией и ЕС.

Эта череда встреч, хотя и не принесла выдающихся результатов, прояснила главное – курс, который взял Брюссель в отношении будущего соглашения с Россией. Европейская программа для России помимо стандартного набора – вопросов транссибирских перелетов, пошлин на необработанную древесину, бюрократических препон для проживающих в России европейцев – обогатилась рядом новых пожеланий и чаяний. Европейцы недвусмысленно дали понять, что хотели бы инкорпорировать в новое соглашение текст Договора к Энергетической хартии и протоколы к нему, а также добавить в повестку дня вопросы признания Южной Осетии и Абхазии, климатических изменений (включая экзотическое требование разрешить европейским кораблям проход через северные моря в Азию).

Очевидно, что по большинству вопросов двустороннего сотрудничества Россия следует не встречным, а параллельным курсом. Две главные инициативы Москвы последнего времени – новая архитектура безопасности и пересмотр принципов сотрудничества в сфере энергетики – не вызвали заинтересованной реакции в Брюсселе, хотя именно вопросы надежности поставок энергоресурсов и безопасности существующих границ в последние месяцы приобрели первостепенную важность для европейцев. Впрочем, ответная тишина в высшей степени объяснима: в Брюсселе намерение Москвы изменить правила игры после того, как она единожды сыграла по-своему и в Грузии, и в газовом споре с Украиной, расценили как давление. По существу, Россия единолично изменила всю повестку дня отношений с Европой, даже не проконсультировавшись с ней. Такое не понравится никому.

Получается, что нынешний расклад в переговорном процессе не устраивает ни ту, ни другую сторону, несмотря на общность обеспокоенностей и взаимодополняемые опасения. В ситуации, когда каждая из сторон боится именно того, чего противоположная сторона делать не намерена (Россия не стремится лишить Европу газа, а Европе накладно искать альтернативных поставщиков при условии надежности поставок), возможности для конструктивного диалога по будущему соглашению весьма узки. Очевидно, что без восстановления доверия эффективного соглашения не достичь. Но как его восстановить при неготовности идти на компромиссы, остается неясным.

Официального видения будущего соглашения с ЕС российская сторона до сих пор не представила. Это оставляет широкое пространство для догадок, предположений, сценариев. Однако в действительности меню возможностей весьма скудное. Неофициальные предложения, исходящие в том числе от экспертного сообщества, сводятся к тому, чтобы заключить рамочный договор, который обозначит общие принципы сотрудничества и предложит механизм решения проблем безопасности и энергетики. Речь идет о том, чтобы заменить прежний формат сотрудничества – всеобъемлющий политический договор – новым комплексом секторальных соглашений. Однако этот путь, несмотря на его привлекающую в условиях неопределенности незамысловатость, кажется тупиковым. Предложения отказаться от существующих принципов сотрудничества в области энергетики обречены на провал в ситуации чрезвычайной взаимозависимости поставщика и потребителя ресурсов. Наивно рассчитывать, что европейцы пойдут на пересмотр Энергетической хартии, легшей в основу договора и внутриевропейского законодательства по созданию общего рынка энергоресурсов, в угоду одному поставщику, пусть и самому крупному. По всей вероятности, сохранение статус-кво, при котором Россия применяет Договор к Энергетической хартии на временном основании, а Европа продолжает выстраивать собственную транзитную структуру, выглядит наиболее вероятным развитием событий. Во всяком случае, до тех пор, пока европейцы не создадут функционирующего интегрированного общего рынка газа или же не диверсифицируют поставки энергоресурсов.

Создание общей системы безопасности натолкнется на трудности иного рода: убедить европейцев принять на себя часть обязательств по обеспечению собственной безопасности не удалось даже американцам, эту безопасность обеспечивающим. Да и делать выводы о возросшей небезопасности для континента на основании операции в Грузии выглядит сильным преувеличением. Пересмотр границ был инициирован в Косово задолго до событий в Южной Осетии, механизмы разрешения сепаратистских конфликтов, как настаивают европейцы, сугубо индивидуальны, а операции по предотвращению насилия давно вошли в практику не только мировых, но и региональных держав.

Иными словами, энергетика и безопасность – те самые проблемы, которые пока лучше заморозить именно по причине их повышенной конфликтоемкости. Доверие надо проверять на малом, тем более что неурегулированных вопросов остается весьма много – это вопросы взаимной защиты инвестиций и авторских прав, перемещения граждан через границу, создания таможенного союза.