Бахтияр Тузмухамедов
Гипотетически менее чем через год суды могут возобновить вынесение смертных приговоров.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
На проходящей в эти дни сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы на первых страницах «российского досье» – события на Кавказе и их последствия. Они отодвинули на второй план ситуацию с ратификацией Протокола № 6 об отмене смертной казни к Европейской конвенции о правах человека, а это одно из обещаний, данных Россией при приеме в Совет Европы в 1996 году. Кстати, в последний день февраля минует десять лет со дня, до которого оно должно было быть выполнено. Другое обещание – установить мораторий на приведение в исполнение уже вынесенных смертных приговоров – мы не сразу, но все-таки стали выполнять.
Едва ли у Совета Европы есть средства вынудить Россию присоединиться к протоколу. Десять лет, прошедших после истечения срока выполнения обещания о его ратификации, – время, достаточное для того, чтобы такие средства применить, а значит, их либо нет, либо отсутствует мотивация для оказания чрезмерного давления на одного из пяти крупнейших плательщиков в регулярный бюджет организации.
Положение со смертной казнью – не только немалый раздражитель в наших отношениях с Советом Европы, но и эмоционально заряженная проблема внутренней жизни. Сторонники сохранения смертной казни ссылаются на опросы общественного мнения, на якобы сдерживающий эффект, который она оказывает на потенциальных преступников, наконец, на то, что нам с Европой, по выражению одного видного законодателя, не пристало «деликатничать». Сторонники отмены такого вида наказания упирают на вероятность судебной ошибки, соображения гуманности, непросвещенность общественности и ссылаются на ту же Европу, которая его полностью упразднила.
Не считаю себя достаточно компетентным, чтобы внести достойный вклад в эту дискуссию, замечу лишь, что человек, сознательно идущий на деяние, караемое лишением жизни, едва ли намерен предстать перед судом; пыл гуманиста может остудить знакомство с условиями существования лиц, осужденных к пожизненному лишению свободы, и это же знание превратит энтузиастов смертной казни в адвокатов пожизненного заключения без права помилования.
Какова здесь ситуация с формально-правовой точки зрения и что можно в ней изменить?
Сейчас Россия соблюдает комплексный мораторий на смертную казнь. Она связана международно-правовым обязательством не приводить смертные приговоры в исполнение, которое состоит из обещания, данного при принятии в СЕ, и общего обязательства не подрывать Протокол № 6, который она подписала в 1997 году с условием последующей ратификации. Первое может быть аннулировано, если Россия выйдет из Совета Европы, второе либо трансформируется из временного в постоянное – в случае ратификации протокола, либо прекратится – если подпись будет отозвана.
Россия связана конституционно-правовыми обязательствами в отношении невынесения смертных приговоров. Его источником является постановление Конституционного суда, вынесенное в феврале 1999 года, действие которого ограничено во времени моментом повсеместного введения судов с участием присяжных заседателей, то есть до 1 января 2010 года. Если этот срок не будет вновь продлен, как уже однажды случилось, гипотетически менее чем через год суды могут возобновить вынесение смертных приговоров, благо в УК осталось пять «расстрельных» составов.
Из состояния правовой неопределенности возможен выход – это подписание и ратификация Россией почему-то подзабытого второго факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленного на отмену смертной казни. Основное обязательство, принимаемое сторонами этого договора, сформулировано следующим образом: «Ни одно лицо, находящееся под юрисдикцией государства – участника протокола, не подвергается смертной казни; каждое государство-участник принимает все необходимые меры для отмены смертной казни в рамках своей юрисдикции».
Россия уже фактически выполняет меры, предусмотренные факультативным протоколом. Наконец, за период, предшествовавший мораторию, была выработана устойчивая практика помилования осужденных к смертной казни, продолжавшаяся и после начала моратория, кстати, в том числе и для компенсации оплошностей судов, все еще выносивших смертные приговоры даже после подписания протокола.
Осуществление этой, пусть паллиативной, идеи может уменьшить остроту проблемы Протокола № 6 в отношениях с критически настроенными европейцами, вызовет меньше споров между сторонниками и противниками отмены смертной казни в самой России, станет существенным шагом на пути к реализации цели отмены смертной казни, заложенной в Конституции РФ.
