Медведев успокоил граждан. И строго предупредил

Медведев хочет исключить панические настроения.
Фото Reuters

Интервью Дмитрия Медведева трем телеканалам вечером в среду оказалось знаковым. Во-первых, таким образом родился новый формат общения президента со страной. Во-вторых, глава государства получил возможность ответить на самые острые вопросы граждан, передать которые Медведеву призваны были ведущие журналисты страны. В результате разговор, по мнению экспертов, опрошенных «НГ», породил больше вопросов, нежели ответов.

Беседа с телеведущими внесла разнообразие в жанровую палитру общения первых лиц государства. Старые, опробованные способы – в виде Послания Федеральному собранию, сеанса связи с народом и интервью зарубежным СМИ – сменились уютным форматом разговора «у камелька». Медведев явно подчеркивал, что никуда не спешит, и готов был, казалось, ответить на самые неожиданные вопросы.

Выступление президента, считает член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров, – «скорее разовая вещь, призванная компенсировать то, что пару месяцев назад в Послании президент фактически проигнорировал и экономический кризис, и вопросы, которые реально волнуют граждан». С другой стороны, напоминает эксперт, Медведеву предстоит через несколько дней выступать с новогодним обращением, в которое трудно вставить негативные оценки событий года.

Политологи дружно отмечают явно запланированный психотерапевтический эффект беседы. Глава Центра изучения элит Института социологии РАН Ольга Крыштановская, к примеру, услышала в выступлении Медведева попытку «успокоить людей, внушить им какой-то оптимизм, показать – что государство несет ответственность за происходящее, что оно, государство, думает о своих гражданах». По мнению Крыштановской, президент явно хочет исключить панические настроения.

Неожиданных вопросов президенту, конечно, не задавали. Однако ответы несколько удивили экспертов. Львиную долю времени занял разговор на тему экономического кризиса. Однако, обозначив ряд трудностей, с которыми столкнулась страна, глава государства заверил граждан в возможности сохранить прежний образ жизни. «Мы не должны потерять ничего из того, что было сделано в поддержку социального сектора. Я имею в виду и уровень заработной платы, и уровень реальных доходов граждан, уровень пенсионных накоплений», – сообщил стране и журналистам Дмитрий Медведев.

И вот здесь, уверен коллега Петрова по Центру Карнеги Алексей Малашенко, кроется засада для президента. Глава государства, замечает эксперт, «успешно успокаивает граждан, но не дает абсолютно никакой конкретной информации. И о том, что реально ожидает людей в связи с кризисом. И о том, какие приоритеты в связи с этим определяет он сам и его правительство. А также о том, что реально делается и какова эффективность того, что делается. Ни слова не сказано об ошибках правительства и о том, как оно собирается эти ошибки исправлять».

Политолог, недавно вернувшийся из США, сравнивает поведение Медведева с позицией Барака Обамы, который вместо невыполнимых обещаний призывает затянуть пояса. Малашенко приводит в пример лейтмотив антикризисных речей Обамы: да, будет трудно, мы ничего не можем обещать, кроме того, что будем действовать все вместе. Такой подход – то есть честный разговор с нацией – в конце концов, уверен эксперт, обернется для нового американского президента немалой политической выгодой, поскольку приведет к сплочению нации вокруг его фигуры. В то время как успокаивающие речи Медведева, на взгляд Малашенко, вызовут лишь раздражение россиян, когда они столкнутся с невыполнением обещанного.

Между тем Крыштановская не считает обещания Медведева невыполнимыми: «В руках государства печатный станок, поэтому, конечно, инфляция будет, но власти действительно могут исполнить все, что обещали...» Ответы Медведева в этой части интервью политолог расценивает скорее как протокол о намерениях. Президент, уверена Крыштановская, просто хочет показать, что у него есть специальная программа по выходу из кризиса.

Еще один пассаж в интервью Медведева задел за живое экспертов. Дмитрий Киселев поинтересовался у собеседника относительно реакции власти на действия добропорядочных граждан, «у которых тоже может появиться соблазн поставить себя вне закона».

Заметим попутно: в самой постановке вопроса заложена провокация. Потому что добропорядочный гражданин по определению не может поставить себя вне закона. А если это случится, он автоматически перестает быть добропорядочным и тогда с ним имеет дело милиция. Вопрос должен был прозвучать не от имени преступника, а от имени гражданина, имеющего право на свой, законный гражданский протест. В виде митинга или пикета. Этот вопрос, однако, так и не был задан. Потому что, подозреваем, президенту требовался жесткий ответ. И вопрос подгонялся именно под следующую тираду Медведева: «Государство в такой ситуации должно реагировать мудро, но жестко... Добропорядочные личности тем и отличаются от других, что у них даже при появлении соблазнов все-таки работают мозги и они не совершают преступлений».

Неожиданная жесткость главы государства прозвучала ответом на последние выступления во Владивостоке. И предупреждением тем, кто на волне безработицы выйдет на улицу с протестами. В этой части интервью Николай Петров, к примеру, усматривает «очевидный разрыв между общими заявлениями президента о том, что свобода лучше, чем несвобода, и о том, что должна существовать обратная связь между гражданами и властью». Эксперт сетует на «полное отсутствие механизмов, инструментов, средств для реализации идей, в целом, очень может быть, и неплохих, но – крайне общих пожеланий, с которыми выступает президент».

Понятия «мудрость» и «жесткость» в данном случае бессмысленны, считает Малашенко: «Что такое «жестко» – мы видели на примере Дальнего Востока. Это не мудрость, это скорее политическая игра, имеющая отношение к политической психологии. Для того чтобы поступать мудро, надо иметь позитивный сдвиг по фазе. Я считаю, что наши экономисты намного мудрее наших политиков. Они чаще говорят горькую правду. Так что я не понимаю сам, что такое «мудро». Думаю, что здесь нужно зацепиться за слово «жестко». Но жесткость в данном случае – в общем-то, оружие обоюдоострое. Потому что одно дело – гонять несчастных либералов по улице. А другое дело – если действительно начнутся массовые увольнения и рабочие забастовки. Но вот то, что стравили производителей машин и автобизнесменов Дальнего Востока, – это не мудрость. Это провокация».

Малашенко отмечает и еще один интересный момент – власть фактически делегирует право решения вопроса о «мудрости» или «жесткости» губернаторам: «Любого из них сегодня можно обвинить в отсутствии жесткости, поэтому умные губернаторы на этой дихотомии могут сыграть свою игру. Очень любопытно посмотреть, как они будут реагировать на ситуацию в Челябинске, в Екатеринбурге...»

«НГ» поинтересовалась у экспертов, какие вопросы они задали бы президенту. Ольга Крыштановская призналась, что ее волнует вопрос: «Зачем все эти срочные изменения в Конституции, если они не спешат менять власть?» Все объяснения на эту тему, исходящие из Кремля, ей кажутся неубедительными.