Юлия Петровская Спустя месяц после признания независимости Южной Осетии и Абхазии Россия не может похвастаться достижением взаимопонимания с западными странами, выступающими визави Москвы в кавказском сюжете. Отсутствие одного из двух российских лидеров в Нью-Йорке, куда съехались главы 120 государств и правительств, служит свидетельством осознания Москвой своего изолированного положения.
Тон дискуссиям по Кавказу в Генеральной Ассамблее ООН задало вчерашнее выступление президента США Джорджа Буша, из которого следовало, что Россия не воспринимается Вашингтоном в качестве миротворца и не выполняет взятые на себя обязательства. Буш вновь потребовал вывести российские войска со всей территории Грузии и вернуться к состоянию, предшествовавшему началу войны. Американский лидер подтвердил поддержку территориальной целостности Грузии и режима Саакашвили, напомнив о гуманитарной и иной помощи, оказанной стране после августовской войны.
Позиция США, как видно, не претерпела изменений. Восприятие Вашингтоном сложившейся в регионе ситуации не совпадает с российским. И это обстоятельство оказывает негативное воздействие на ход урегулирования. Вашингтон не задействован в переговорах, но он оказывает влияние на участников мирного процесса – ОБСЕ и Евросоюз. Кроме того, США во многом формируют позицию НАТО, которая отличается наибольшей жесткостью. В связи с этим стоит вспомнить высказывания генсека НАТО Яапа де Хоопа Схеффера, заявившего перед недавним визитом в Грузию о неприемлемости российского военного присутствия в Абхазии и Южной Осетии, на чем Евросоюз предпочитает не заострять внимания.
И хотя наши дипломаты утверждают, что после кавказской войны у России сохраняются нормальные отношения с Западом (за исключением США, Великобритании, Польши и стран Балтии), охлаждение все же касается более широкого круга стран с учетом тенденций, происходящих в важных организациях. В том числе оно затронуло и такие страны, как Франция, Германия и Италия, которых Россия считает наиболее восприимчивыми к своей позиции.
Россия избежала прямых экономических санкций, но обидные для нее политические шаги – помимо блокирования заявок в ВТО и ОЭСР – все же предпринимаются. Например, в рамках «большой восьмерки» отменены ряд согласованных мероприятий, включая заседания по антитерроризму и нераспространению ОМУ, а также встречи министров иностранных дел и министров сельского хозяйства. Это, конечно, не изгнание России из G8, о котором говорил республиканец Джон Маккейн, но это очевидное дистанцирование от «наименее достойного» участника элитного клуба. А в него, как известно, входят те же Франция, Германии и Италия.
Не ясно, начнутся ли в октябре переговоры о новом базовом соглашении Россия–ЕС. Французское председательство отмечает, что это будет зависеть от оценки Евросоюзом выполнения Россией договоренностей Медведева–Саркози. Негативная оценка, как отмечают дипломаты, может привести к новой отсрочке переговоров и срыву ноябрьского саммита Россия–ЕС. Франция, говорящая о стратегическом партнерстве между Россией и Евросоюзом, вынуждена в то же время усиливать нажим на Москву. В двустороннем плане отношения Парижа и Москвы выглядят по-прежнему активными: только что состоявшийся визит премьера Франсуа Фийона отмечен подписанием пяти соглашений и крупных частных контрактов. Однако эти отношения уже не столь теплые – Фийон воздержался от традиционного для подобных визитов заявления о «привилегированном» или «стратегическом» партнерстве России и Франции...
План Медведева–Саркози, дополненный 8 сентября, как могло показаться, более четкими формулировками, остается предметом разногласий. Россия и Запад не могут прийти к одинаковому прочтению договоренностей, причем по ключевым вопросам. Серьезной проблемой для Москвы является требование западных стран вывести из Южной Осетии и Абхазии российские войска и допустить туда международных наблюдателей. Как утверждает российский МИД, в ООН, ОБСЕ, внутри ЕС и через НАТО предпринимаются попытки задним числом «подправить» решения Медведева–Саркози «в пользу тбилисского режима».
Москва не устает повторять, что российские миротворцы покинут лишь зоны безопасности вокруг Южной Осетии и Абхазии. И произойдет это только после того, как Евросоюз разместит в этих зонах не менее двухсот наблюдателей. На территории же Южной Осетии и Абхазии будут работать лишь наблюдатели ООН и ОБСЕ и лишь в том количестве, в котором они там находились до 7 августа этого года. Что же касается российских военнослужащих в Южной Осетии и Абхазии, то они, как заявляют российские власти, не имеют никакого отношения к вопросам дальнейшего миротворчества. Есть и еще один момент, не устраивающий западных партнеров. Россия настаивает на приглашении представителей Абхазии и Южной Осетии на мероприятия в рамках СБ ООН и ОБСЕ.
Как видно, расхождения слишком серьезны. В такой ситуации сторонам не удастся организовать содержательную международную встречу по Абхазии и Южной Осетии, запланированную на 15 октября. До сих пор не ясно, под чьей эгидой пройдет это мероприятие и каким будет состав его участников. Если разногласия не удастся преодолеть, то у России и Запада по-прежнему будет разное понимание того, выполняются ли договоренности Медведева–Саркози. А от этого зависит дальнейший диалог, в том числе по вопросам, не связанным напрямую с кавказским урегулированием.
