Музыка в интерьере войны

Южная Осетия выглядит так, словно война продолжается. Вчера на подъезде к Цхинвали нас встречали надписи свежей красной краской на дорожных ограждениях: «Спасибо России», «Мы любим Россию». А перед городом – до самого фундамента разрушенные дома грузинского села Тамарашени. Днем республика на многотысячном митинге обратилась к России с просьбой признать ее независимость.

До Владикавказа летели самолетом, затем около четырех часов добирались автобусом до столицы Южной Осетии. Пересекли границу, где нас пустили одними из первых, вне очереди, вместе с грузом гуманитарной помощи. Попутно попросили не снимать ни границу, ни военнослужащих.

В Цхинвали слышны взрывы: наши военные поблизости разминируют территории. Горожане называют российских миротворцев «наши братья», а их расстрел грузинскими войсками – «фашизмом». Вряд ли жители видели, что стало с миротворческим батальоном. На базе не осталось ни одного уцелевшего здания. После грузинской танковой атаки от трехэтажного здания казармы миротворцев остался только выжженный остов, сквозь окна которого видны голые железные палки. В момент нападения в медпункте находились раненые, в мобильном госпитале оказывали помощь военным. Но все это также было уничтожено танками. Пленных грузинские военные не брали. Миротворцев расстреливали, а раненых добивали. Всего на этом месте погибли около 20 российских солдат.

Сегодня по городу разъезжают танки и БТР, фуры с гуманитарной помощью. Светофоры не работают. Большая часть зданий разрушена, часть из них прикрыта зеленой сеткой. Люди одеты чаще всего или в траур, или в камуфляж. По разбитой улице идет патруль, три совсем молоденьких парня. Интересуюсь целью патрулирования района. «Мы город охраняем от мародерства, – отвечают мои собеседники. – Конечно, воруют, это всегда и везде бывает на войне».

На одном из танков сидит усталый, изморенный жарой солдат: «Через три дня сказали домой отпустят. Наконец-то...» Квартал Тельмана – самая разрушенная часть Цхинвали. Обугленные машины, искореженные детские коляски, сломанная домашняя утварь: изнанка победы. По улице растерянно бродят редкие прохожие. На лицах – недоумение и ожидание. «Мы просто хотим знать, чего нам ждать дальше», – говорит мне Фатима. Она одета в темное платье, к вороту приколот портрет умершего мужа. «Чуть-чуть начали жить, с помощью русских, и вот опять... Почему они не оставят нас в покое?» – сказала мне вдова через несколько минут грустного разговора. Фатима вместе с родными пряталась во время обстрела в подвале дома соседа, Гаюза. Кроме них там было еще около 60 человек. Все они провели трое суток в сыром темном подвале, почти без еды и питья. Постели в укрытии остались до сих пор, их не убирают. И в этой детали – неуверенность в том, что война окончена.

Основания для сомнений есть. «По телевидению показывали, как Саакашвили говорил: «Не будет войны, ничего не бойтесь», а потом в полдвенадцатого ночи полетели снаряды», – рассказывает хозяин спасительного подвала Гаюз. Теперь он еще и владелец полуразрушенного дома и сожженной машины: снаряд упал ровно посередине его участка. Гаюз показывает мне воронку и осколки: «Как я теперь семью кормить буду? Я водителем в лесхозе работал, теперь без машины...» Его сосед Валерий показывает груду балок: «Это дом моего брата. Мы его вынудили уехать из Грузии, и вот месяца не прожил, как началась война». К Валерию подходит загорелый мальчуган лет восьми – его сын. Он не уехал с мамой и бабушкой во Владикавказ вместе с другими беженцами: сказал, папу не оставит. «Дети играются снарядами. Говорят: это град, а это пушка. Не хочу, чтобы они привыкали к оружию», – сокрушается Валерий.

«Если бы не русские, нас бы тут никого в живых не осталось», – говорит Заур, живущий поблизости. Всем пострадавшим обещают по 50 тыс. руб. в возмещение морального ущерба. Пока никто не знает, когда будут деньги. На вопрос: «Хватает ли гуманитарной помощи?» – жители смущенно улыбаются и кивают: «Да, всего хватает. Мы очень благодарны России». Президента Грузии здесь называют не иначе как «фашистом» или «маньяком». Жители разрушенного квартала уверяют, что за день до бомбежки большая часть грузин уехали из города. Они просто забрали вещи, закрыли дома и уехали... Фатима обнимает соседку: «Вот она тоже грузинка, но она с нами сидела в подвале и терпела весь этот ужас».

Днем в городе прошел митинг, на котором, казалось, собрался весь Цхинвали. Президент Южной Осетии Эдуард Кокойты обратился к собравшимся: «Грузия сама забила гвоздь в гроб своей государственности, и теперь мы будем бороться за свою независимость и за мир на своей земле!» После него выступили заместитель председателя Совета Федерации Светлана Орлова, секретарь Совета безопасности Анатолий Бронкевич и епископ Аланский. Там же на митинге была принята резолюция обращения к руководству Российской Федерации с просьбой признать независимость республики, где говорилось: Южная Осетия обращается с такой просьбой к РФ «исходя из особого характера отношений Южной Осетии с Россией, в гражданстве которой состоит большинство жителей республики, учитывая общность исторических судеб России и Осетии, а также отмечая, что народ Южной Осетии всегда оставался верен выбору своих предков, заключивших союз с Россией на вечные времена, и ни разу не изменил своим обязательствам».

Вечером в Цхинвали те же люди, что стояли на митинге, вместе с военными слушали концерт Валерия Гергиева – на площади, прямо перед разрушенным правительственным комплексом.

Цхинвали