Андрей Терехов.
Сергей Лавров подчеркнул важность гуманитарного аспекта сложившейся ситуации.
Фото Reuters
Министр иностранных дел России Сергей Лавров выступил вчера перед журналистами с разъяснением российско-французской инициативы по выходу из кризиса вокруг Южной Осетии и Абхазии. По его словам, главным на сегодняшний день остается гуманитарный аспект ситуации. Но в документе, предусматривающем прекращение огня и отвод грузинских и российских войск из зоны конфликта, Москва уже готовит почву для определения дальнейшего статуса непризнанных республик. Юристы отмечают, что в плане Медведева и Саркози сделан шаг к признанию Южной Осетии и Абхазии субъектами международного права.
Вчера Сергей Лавров подвел итоги переговоров президента Дмитрия Медведева и его французского коллеги Николя Саркози. Результатом продолжительной беседы лидеров в Кремле, напомним, стал документ с шестью принципами урегулирования грузино-югоосетинского конфликта: не прибегать к использованию силы; окончательно прекратить все военные действия; обеспечить свободный доступ к гуманитарной помощи; вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации; вооруженные силы Российской Федерации выводятся на линию, предшествующую началу боевых действий, до создания международных механизмов российские миротворческие силы принимают дополнительные меры безопасности; начало международного обсуждения вопросов будущего статуса Южной Осетии и Абхазии и путей обеспечения их прочной безопасности.
Именно последний, шестой принцип прежде всего интересовал журналистов. Лавров так прокомментировал ситуацию: «Важным является последний принцип, который предполагает начало обсуждения вопросов обеспечения прочной безопасности Абхазии и Южной Осетии. Рассматривалось несколько вариантов редакции этого пункта. Вариант, который обсуждался в Москве, предполагал также включение прямой ссылки на рассмотрение вопроса статуса Абхазии и Южной Осетии». Однако в конечном варианте, который президент Саркози согласовал с Москвой и обязал Тбилиси поддержать, напрямую вопрос о статусе не упоминается. При этом есть фраза о том, что необходимо начать международное обсуждение путей прочного, устойчивого обеспечения безопасности Южной Осетии и Абхазии. «Конечно же, она означает, что эти вопросы решать вне контекста статуса невозможно. Они должны рассматриваться именно в статусном ключе, с учетом объективных условий и с учетом существующих в Абхазии и Южной Осетии административных систем», – подчеркнул министр.
Лавров отметил, что в новой редакции, под которой, судя по всему, подписался Тбилиси, нет упоминания территориальной целостности Грузии, как и прямого упоминания статуса Южной Осетии и Абхазии. Но всем предельно ясно, и это подтвердилось в ходе вчерашних бесед с французскими лидерами, что вести речь об обеспечении безопасности Южной Осетии и Абхазии, не касаясь вопросов статуса, в условиях, когда мы только были свидетелями грузинской агрессии, невозможно.
Олег Хлестов, Чрезвычайный и Полномочный Посол, вице-президент Российской ассоциации международного права в интервью «НГ» заявил, что согласованные в Москве принципы «можно рассматривать как определенный шаг к признанию Южной Осетии в качестве субъекта международного права». Он напомнил, что Южная Осетия провозгласила свою независимость и это была юридически оправданная акция. Так, в 1990 году, когда Грузия выходила из состава СССР по закону от 4 апреля 1990 года, любая автономная республика имела право решить свою судьбу. В Южной Осетии был проведен референдум на основании этого закона о том, что она не входит в состав Грузии и не выходит вместе с ней из Советского Союза, а остается вне Грузии и будет стремиться войти в состав России.
«Правовой статус был определен. Более того, у них была принята Конституция. Согласно Декларации Генассамблеи ООН о принципах международного права от 24 октября 1970 года, Южная Осетия имела право провозгласить свою независимость, в частности потому, что осетины не были должным образом представлены в грузинском парламенте и находились в неравноправном положении. Более того, Грузия пыталась втянуть республику в свой состав с помощью вооруженной силы», – сказал эксперт. Он отметил, что Южная Осетия еще не признана как субъект международного права, но уже обладает определенной международной правосубъектностью – югоосетины заключают соглашения (те же Дагомысские), у них есть соглашения с другими государствами на уровне общественных организаций, с ними встречаются представители других государств, то есть они обладают частичной международной правоспособностью. «Положение Южной Осетии таково, что она, хотя и непризнанна, является независимым государством, осуществляющим на своей территории юрисдикцию уже более 15 лет. При обсуждении вопроса о том, какова будет судьба Южной Осетии, захочет ли она войти в состав Грузии, как требует Тбилиси, или нет – решение будет зависеть и от Цхинвали», – сказал Хлестов.
СБ ООН не может принять решение о том, входит или нет Южная Осетия в Грузию, продолжил юрист. Во-первых, Совбез должен учитывать волю населения Южной Осетии. Во-вторых, если она не будет учтена, в Совете Безопасности есть Россия, которая всегда применит вето, если осетины не согласятся, и не допустит неправомерного решения.
Возможен ли косовский сценарий для Южной Осетии в плане признания этой территории независимой без согласия Грузии? «Юридически это, конечно, возможно, – прокомментировал ситуацию Олег Хлестов. – Но есть политическая проблема. Кто сегодня признает Южную Осетию субъектом международного права?» По мнению нашего собеседника, сейчас вопрос признания или непризнания Южной Осетии обсуждать преждевременно и торопиться с этим не надо. Напротив, в данный момент необходимо, чтобы Грузия подписала соглашение о том, что она не применит вооруженную силу против Южной Осетии и Абхазии. «Главная задача – прекратить военные действия», – резюмировал эксперт.
