Тестовая система не заменит учителя

Уже семь лет аббревиатура ЕГЭ (единый государственный экзамен) служит раздражителем умов россиян, головной болью правительства РФ, Госдумы РФ и Совета Федерации. На всех этажах власти пришло понимание: совершена ошибка, а это, по Наполеону, хуже, чем преступление. На днях председатель Совета Федерации Сергей Миронов заявил, что собирается добиваться рассмотрения законопроекта о внесении поправок в закон об образовании, предусматривающий переход ЕГЭ в разряд добровольного экзамена в ближайшее время. (Напомним, что этот законопроект, один из авторов которого – сам Сергей Миронов, был внесен в Госдуму ровно год назад, в июле 2007 года.) Как сообщает агентство Интерфакс, Миронов заявил, что вопрос повсеместного введения ЕГЭ с 2009 года должен быть пересмотрен, поскольку итоги прошедших выпускных экзаменов показали, что новая система «несостоятельна, как несостоятельна и сама идеология тестовой оценки знаний». «Нужно законодательным образом закрепить принцип добровольности ЕГЭ и исключить из списка дисциплин гуманитарные предметы – такие, как история и литература», – цитирует слова Сергея Миронова Интерфакс.

Многомиллионные затраты породили инерцию отрицания бесцельности проекта. Хрупкая конструкция ЕГЭ держится на амбициях думского большинства и загнавших себя в угол чиновников, на переводе обсуждения научно-технологических и образовательных проблем в плоскость политики и административного ресурса.

Сегодня вызывает оптимизм совпадение взглядов независимых экспертов и нового руководителя Рособрнадзора Любови Глебовой. Несложный контент-анализ публикаций говорит о мужестве женщины-педагога, взявшей на свои плечи груз проблем бесславного проекта: «Мы, безусловно, за то, чтобы ЕГЭ не являлся единственным способом оценки индивидуальных достижений школьников и качества образования в целом». Истоки же провала, надо полагать, заключаются в выводе: «Он (ЕГЭ. – О.С.) на сегодняшний день по закону единый потому, что в нем совмещены две функции: итоговой аттестации и вступительного испытания».

Фактически Любовь Глебова корректно напоминает министру образования и науки РФ Андрею Фурсенко, что ЕГЭ не есть панацея роста качества дипломов выпускников вузов: «Никогда никакой прямой зависимости между индивидуальными достижениями выпускника, студента и качеством образования в целом в образовательных учреждениях проводить нельзя».

Тонкой издевкой над творцами контрольно-измерительных материалов (КИМ) служит отсутствие прямой связи профессионализма учителя и его возможности ответить на вопросы единого. «Я сама учитель русского языка и литературы, если мне сегодня предложат сдать ЕГЭ по русскому – и пытаться не буду». «Это инструмент, который нельзя применить для оценки знаний взрослых людей, окончивших школу много лет назад», – считает Глебова.

В этих условиях учебный процесс закономерно распадается на две части с приоритетом в натаскивании на ЕГЭ, где «взрослому» учителю отводится роль пассивного наблюдателя. Поэтому сегодня учитель стал самым главным оппонентом ЕГЭ – и это приговор проекту, где функции центрального звена системы образования передаются машине. Известно, что любой проект (и не только ЕГЭ), сфокусированный на борьбу с человеческим фактором, имеет свойство превращаться в черную дыру для бюджета страны.

Ущербность концепции ЕГЭ состоит в том, что вспомогательная тестовая система никогда не заменит учителя. Задача заключается в расширении возможностей системы «учитель–ученик», в том числе за счет использования тестов для систематической оценки качества знаний.

Такая информация всегда востребована учащимися, однако идея непрерывного тестирования до недавних пор встречала стойкое отторжение Рособрнадзора. Обнадеживает, что конверсионная для ЕГЭ задача поставлена новым руководителем этого органа.

Немного истории. Критический анализ того, что сейчас называется ЕГЭ, проводился 20 лет тому назад сектором психологии и эргономики НИИ высшего образования. Перспективным данное направление признано не было.

Законодательное принятие ЕГЭ без заключения государственной комиссии о выполнении технического задания является грубейшим нарушением установленного порядка ввода в эксплуатацию сложных систем и главной причиной провала подобных проектов. Ситуация с ЕГЭ имеет очевидное сходство с моделью провала другой системы с аббревиатурой ЕГ – Единой государственной автоматизированной информационной системы учета объема производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртсодержащей продукции (ЕГАИС). Тогда потери казны превысили десятки миллиардов рублей.