Алексей Арбатов Одним из наиболее интересных эпизодов состоявшегося недавно вступления в должность нового президента России была передача ему так называемого «ядерного чемоданчика». Этот объект, как в свое время держава и скипетр, стал символом высшей власти в стране, осуществления функций верховного главнокомандования Вооруженными силами.
Данная система под названием «Казбек» создана в СССР в начале 80-х годов прошлого века по аналогии с такой же системой США, внедренной на двадцать лет раньше. Короткое подлетное время баллистических ракет (15–30 минут) при внезапном нападении может застать главу государства вне подземного или авиационного командного пункта. Российская система «Казбек» позволяет главе государства получить информацию о ракетном нападении и отдать приказ о ядерном ударе, где бы он ни находился, с помощью так называемого «ядерного чемоданчика» (радиоэлектронного терминала, именуемого «Чегет»). С него закодированный персональным президентским шифром сигнал поступает на центральный командный пункт и дальше передается на пункты управления наземных ракет и ракетных подводных лодок.
Советскую систему без изменений позаимствовала Россия. Помимо «чемоданчика» президента (в прошлом «чемоданчик» был у генерального секретаря ЦК КПСС) есть два других, и находятся они у министра обороны и начальника Генерального штаба Вооруженных сил. В связи с этим возникает вопрос: эти три терминала могут отдать приказ на запуск ракет только совместно (как три составные части кода) или каждый по отдельности? Достоверного ответа из официальных источников, естественно, нет, и потому остается только строить логические схемы.
Если сигнал на применение СЯС должен подаваться совместно, то это трудно объяснить – ведь министр обороны и начальник Генштаба не равны президенту: министр подчинен президенту, а начальник Генштаба – министру. С правовой точки зрения их подтверждения для санкции Верховного главнокомандующего не требуется. Кроме того, как реагировать на внезапное ракетное нападение, если президент за рубежом или не может отдать команду по другой причине?
По Конституции, если президент не в состоянии отдать приказ, то его преемником является не министр обороны или начальник Генштаба, а председатель правительства (ст. 92, п. 3). Однако ни разу не было информации о передаче терминала председателю правительства во время частых отъездов президента за границу и более того – президент и премьер нередко одновременно отправляются в зарубежные поездки и не могут считаться «на боевом посту».
Если три терминала работают не обязательно совместно и в крайнем случае с каждого «Чегета» можно независимо отдать приказ на ракетный пуск, то значит ли это, что есть техническая возможность санкционировать ядерную войну в обход президента? Как быть тогда с незыблемостью политического контроля над главнейшим из всех возможных решений военной политики? Как сработает «тройная кнопка», если президент не будет на связи и если распространение ядерного оружия повлечет случайный или провокационный ракетный удар по Москве или ядерный террористический акт?
В отличие от СССР в России, идущей по демократическому пути, должен быть твердый, технически гарантированный контроль политического руководства над самым важным из всех решений – о применении ядерного оружия. В этой связи целесообразно было бы пересмотреть устаревшую советскую систему и, согласно Конституции, оставить «ядерные чемоданчики» только у президента и председателя правительства, причем оба не должны покидать страну одновременно. Полезно было бы также принять закон о преемственности верховного главнокомандования, в котором определить последовательность передачи полномочий на это решение высшим должностным лицам государства в критической ситуации.
Недавно премьером стал Владимир Путин, но автора этих строк нельзя заподозрить в мотивах личностного характера, поскольку эти предложения выдвигались в его статьях несколько лет назад, а также по его инициативе в законопроектах фракции «Яблоко» в Думе до декабря 2003 года. Тогда они не были приняты. Однако для фракции думского большинства личность премьера играет особую роль, что теперь может побудить ее поддержать указанные предложения. И это было бы важным шагом в демократическом развитии страны и укреплении ее безопасности на будущее, независимо от персоналий в высшем руководстве России.
