Александра Самарина. Субботний съезд ЛДПР слышался издалека. По Вятской улице неслись зажигательные звуки мелодии «...именно он называется жизнь!» Не оставалось сомнений: имелся в виду глава партии. Съезд обещал стать историческим – либерал-демократы посягнули на Конституцию. С благой, разумеется, целью – превращения президентской республики в парламентскую. Не сразу, правда. Лет через 10. Или 50.
Перед входом в фешенебельный «Суриков-холл» постелена была красная дорожка, по краям которой выстроились двумя шеренгами оркестранты. Делегаты и пресса, тушуясь, протискивались к дверям за их спинами. На верхних ступенях в полной боевой готовности расположились фотокоры.
Владимир Жириновский не подвел, появившись ровно в полдень. И тут же, как бы спонтанно, выступил перед журналистами. Под щелканье и жужжание камер он рассказал, как это плохо, когда страной правит один человек. И, напротив, как здорово, когда правительство представляет собой коалицию. Идеальный вариант, поделился с прессой своим видением проблемы Жириновский, – итальянский. «Там кабинет меняется чуть не каждый год...» – мечтательно заметил партиец.
Съезд начался с гимна. Аудитория прослушала его стоя: «...С партией сильной, врагам неугодной...» Президиум сидел на сцене почему-то за тремя столами, покрытыми золотистыми скатертями. Наконец под яркими юпитерами появился герой дня. Владимир Вольфович был предельно импозантен: в черной рубашке с белым галстуком и темно-малиновом пиджаке. Его голос, вначале казавшийся немного усталым, через пять минут окреп: лидер ЛДПР загорался на глазах от собственной же проповеди. Было заметно, что он готов говорить до вечера, и зал не подавал признаков нетерпения: это было главное – и единственно значимое мероприятие съезда.
В какой-то момент пассивность аудитории стала даже раздражать вождя. Жириновский оглянулся на президиум: «Курдюмов, ты мне подсказывай – регламент... Безмолвный зал меня настораживает... Надеюсь, после обеда развернется жаркая дискуссия!»
В перерыве перед журналистами выступил Игорь Лебедев, глава думской фракции. Корреспондент «НГ» напомнила сыну лидера о странных метаниях партии по поводу предложенной и тут же отозванной либерал-демократами амнистии. И поинтересовалась: какое из двух решений оказалось легкомысленным? Слушая корреспондента, Лебедев довольно кивал: он знал ответ. Домашняя заготовка гласила: необходимо было пресечь спекуляции СМИ относительно возможности выхода на свободу Михаила Ходорковского. Оттого и отозвали свой проект. Чтобы доработать. Чтобы таким, как Ходорковский, век свободы не видать.
Корреспондент попробовала было указать на некоторые нестыковки в ответе Лебедева, но за спиной кто-то прошипел: «Это вам не диспут... Хватит...» Корреспондент поинтересовалась у Лебедева: не беспокоит ли партийцев, что против правки Конституции не раз возражал Владимир Путин? Лебедева это обстоятельство не волновало. Оказывается, Путин имел в виду только ту часть Основного закона, которая запрещает ему в третий раз подряд участвовать в президентских выборах. Как представляется Лебедеву, президент готов закрыть глаза на изменения в остальных ее разделах. Опять же и Жириновский в своей речи указывал: аналогичный американский документ правился при малейшей возможности. Вождь даже подсчитал: со скоростью одной поправки в год.
Глава фракции уходил, окруженный плечистыми молодыми людьми, явно восхищенными его выступлением: «Супер! Классика!» Корреспондент попыталась выяснить личность шептуна. И получила ответ: «Какая разница? Член партии!»
Главная идея ЛДПР сегодня – государственное преобразование с внесением поправок в Конституцию. Идея Жириновского – президента должен выбирать парламент. Тогда и авторитет у Думы будет настоящий. И еще – каждому руководителю дать по пять лет правления. И никаких третьих сроков!
На внутрипартийную дискуссию Жириновский отвел целых полтора года, хотя было понятно, что делегаты уже в субботу готовы были единогласно проголосовать за предложенные поправки. Однако лидер решил не торопиться. Работа над законопроектом начнется только в декабре следующего года, когда юбилейный – 22-й съезд, совпадающий с 20-летием партии, примет соответствующее решение. А реализация «громадья планов» отодвинута и вовсе на десятилетия.
