Александра Самарина.
Владислав Сурков: «Важно, чтобы мы хоть чего-нибудь стали производить, ну хоть что-нибудь...»
Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)
В конце прошлой недели участники круглого стола «Интеллектуальная литература в дебатах по Стратегии-2020» обсудили книги философа Андрея Ашкерова и замглавы президентской администрации Владислава Суркова. Второе произведение представляет собой сборник статей помощника Владимира Путина, изданных за последнее десятилетие, под названием «Тексты 97–07». На недавнем съезде единороссов книгу раздавали делегатам и журналистам, а ее публичная презентация состоялась усилиями издательства «Европа» и Фонда эффективной политики Глеба Павловского.
«Он проиграет и будет расстрелян»
Заседание все не начиналось, и организаторы тянули время в ожидании главного гостя. За длинным столом именинником выглядел Ашкеров, «интересная бледность» которого прекрасно гармонировала с черной рубашкой и белым костюмом. Наконец Павловский взял в руки микрофон: «Мы получили сообщение... Такой-то в пробке...» Получилось что-то не то: вроде бы зачем-то не назвал фамилии высокого лица. Чтобы не создавать видимости ненужной конспирации, Павловский ворчливо добавил: «И такой-то... И такая-то тоже... Какие еще пробки? Солнечный день! Будем начинать!» Все вздохнули с облегчением. Не один Сурков мается в машине.
Политолог сразу предупредил присутствующих: «Поскольку весна, скоро лето, надо говорить о будущем». В качестве этого будущего Павловский представил «несколько наших новых книг»: «Среди них книга молодого – извините за это выражение, но я имею на него право – молодого философа Ашкерова, книга о справедливости... И книга тоже сравнительно молодого философа Владислава Суркова под скромным названием «Тексты 97-07». Павловский предложил обозначить позицию высокопоставленного автора «американским понятием «public philosopher». И расшифровал для тех, кто не понял: это человек, «который рассуждает о значениях, о смыслах того, что делает сам, того, что делают другие, и предлагает какие-то концепции того, как действовать дальше».
Обсуждение покатилось как по писаному. И все речи оказались о главном – книге отсутствующего Суркова. Особенно яростен был одобрительный пафос председателя союза «Свободная Россия» Модеста Колерова: «Если интеллигенция не хочет мыслить себя в рамке власти, она ничтожна, она террористична и убога, она деструктивна по отношению к той стране, которая на медные пятаки вырастила ее, и предает свою страну». Колеров жестко осудил не только интеллигенцию, до сих пор не перешедшую на сторону власти, но и тех представителей последней, которые в отличие от Суркова уклоняются от писательского труда: «Если власть имеет наглость считать, что она в силу того, что у каждого человека есть спичрайтер, есть своя гениальная девушка, которая напишет ему речь, и если этот представитель власти не хочет мыслить и самоопределяться в отношении идей, то он проиграет свою страну и себя лично и будет расстрелян... Или ты пишешь тексты, или текст пишет тебя». Зал ахнул от смелости Колерова и стал судорожно вспоминать: а писал ли философские книжки Путин? А Медведев? Или они пользовались услугами спичрайтеров? Не может быть!..
Выступавшие начисто забыли о втором «имениннике». А Вячеслав Глазычев, директор «Европы» и партнер Павловского по закрывшейся на днях «Реальной политике», даже перепутал фамилию философа, назвав его Ашаровым. Ашкеров еще больше побледнел, но удар выдержал. И был отмщен стократно.
Когда минут через тридцать в зал вошел Владислав Сурков, первое, что он сделал, – уважительно заговорил о произведении товарища по философскому лагерю: «Честно говоря, я полагал, что здесь будет презентация нескольких книг. Я принес с собой книгу Андрея Ашкерова, думаю, что она тоже в какой-то степени презентуется». Было похоже, что он единственный вспомнил о цели круглого стола. Павловский успокоил гостя: «А мы с нее и начали!» После чего немного поругал врагов России, посягающих на ее самостоятельность.
Сурков улыбнулся: «Обеспокоенность, я не знаю, чья, о ком Глеб Олегович так грозно и не вполне определенно говорил, вполне понятна. Потому что они хорошо знают, что тот, кто говорит, тот «право имеет», тот формирует реальность. Если они видят, что какому-то дискурсу предлагается альтернатива, пусть пока жиденькая, не очень внятная, может быть, косноязычная, но есть попытка заявить другое, поговорить о другом, то, конечно, это внушает беспокойство...»
«Мы можем превратиться в Шамбалу»
Философы и литераторы обсудили также «интеллектуальные сети», раскинутые свежим выпуском «Русского журнала», бумажное издание которого совпало с презентацией книги Суркова. Помощник Путина попытался вернуть философов на землю и напомнил историю Фрэнсиса Бэкона, «который выдвинул такие простые вещи, как «Знание – власть»: «Он призывал нацию «не приобретать, а изобретать», это его знаменитый девиз. И мне кажется, помимо таких, строго говоря, философских тем стоит задача... не знаю, слово «пропагандировать» здесь не подходит, но – доносить до нашей нации необходимость, важность достижений в сфере материального производства, она очень важна».
Сурков даже предупредил собравшихся интеллектуалов: «Мне кажется, хуже всего, если, например, у нас расцветет интеллектуальная жизнь, вот так внезапно... Мы сейчас все так вроде стараемся, и вдруг зацвело, пошли философы, «поперли», так сказать, и больше ничего, кроме философов, – это печально. Мы можем превратиться в Шамбалу или в Тибет, очень нищий, но о котором западные интеллектуалы будут думать – там истина! – и приходить к нам в рваных джинсах и ходить по нашим грязным улицам. Мне кажется, важно, чтобы нас не унесло опять туда, в сферу чистых идей, чтобы мы оттуда немножко такой проводок для заземления сбросили и хоть чего-нибудь стали производить, ну хоть что-нибудь... Мне, честно говоря, все равно – что, вот что-нибудь, кроме выкачивания из земли разных жидкостей и газов. Мне кажется, если бы у нас нашелся такой публичный философ, пусть не масштаба Фрэнсиса Бэкона, но который напомнил бы нам всем о важности научного опыта, прикладной техники, очень земных, понятных, осязаемых вещей, это очень важно».
Павловский попросил директора «Русского института» Сергея Чернышева продолжить тему заземления. Чернышев охотно согласился: «В русском языке интеллект – слово с нехорошим оттенком. Слово «интеллектуальный» отдает извращением в русском языке... Это связано с тем, что интеллект – это часть, которая претендует на целое, а когда часть претендует на целое, это всегда получается некий грех... Как раз сегодня я приступил к сельхозпроизводству в Рязанской губернии, намереваюсь внести конкретный вклад в производство пшеницы».
Остальные участники обсуждения тоже прониклись важностью сценария перехода от инерционно-сырьевого развития страны к инновационному. Сурков поблагодарил философов: «Спасибо большое, я несколько даже подавлен, так много, оказывается, мои буквы означают».
После этого гость, извинившись, покинул собрание интеллектуалов. Следом за ним потянулась пресса. Оставшиеся философы торопливо проговаривали заготовленные спичи, чтобы успеть до того, как зал покинет последний представитель СМИ.
Впрочем, слегка скомканное окончание мероприятия не испортило настроения организаторам. Дело в том, что накануне Владимир Путин подписал указ о награждении медалями и грамотами близких Кремлю политтехнологов – за успешную парламентскую и президентскую кампании. Среди награжденных оказался Павловский, которому обещана медаль второй степени «За заслуги перед Отечеством». Его обошел президент холдинга «Группа ИМА» Андрей Гнатюк, удостоенный самой высокой награды: медали «За заслуги перед Отечеством» первой степени. Гнатюк, напомним, занимался политтехнологическим обеспечением выборов.
