Без запрета запрещенные

В Дагестане после премьерного показа запрещен спектакль «В твоих руках», рассказывающий о захвате заложников на Дубровке. Сюжет не понравился главе республики Муху Алиеву, отрыто заявившему об этом в интервью местной газете. Президент Дагестана заодно нашел и виноватых – все это, мол, продолжающиеся козни Великобритании.

Именно оттуда – с туманного острова – «у спектакля и растут ноги». Пьеса английского драматурга Натали Пелевайн была творчески переработана под события, связанные с захватом заложников во время мюзикла «Норд-Ост». Например, актеры-«террористы» играли роли, находясь в зрительном зале. Заметим, что среди зрителей на премьере в пятницу в Махачкале были первые лица Дагестана – президент Муху Алиев, глава МВД республики Адильгерей Магомедтагиров и, как говорится, другие официальные лица. Именно по их реакции можно было догадаться об отсутствии у главного режиссера Русского драмтеатра и постановщика уже ставшего скандальным спектакля Скандарбека Тулпарова политкорректности и политического чутья. Президенту не понравилась «поэтизация» и «героизация» «одухотворенных повстанцев», одна из которых – «черная вдова», узнав в заложнице-журналистке первую любовь своего брата, жертвует собой, спасая ей жизнь. Придумать такое, естественно, могут только англичане.

Отказав артистам в аплодисментах, чиновники поспешили к выходу. Комментарий, данный Муху Алиевым в фойе театра, и послужил, видимо, сигналом «не пущать» спектакль на главную сцену столицы. Впрочем, сам президент утверждает, что никаких указаний на этот счет не было. «Это провокация, или головотяпство министра культуры, – прокомментировал в понедельник скандал глава республики. – Глупо запрещать спектакль, который увидели тысячи зрителей». Однако Скандарбек Тулпаров не сомневается, что запрет поступил сверху. При восточных подходах в удельном княжестве достаточно поморщить нос, и окружение все сделает как надо.

Как ни странно, но в Дагестане решение «зарубить спектакль», тем более неизвестно кем, возмутило зрителей. Вспоминается эпизод из фильма советского времени, снятый узбекскими кинематографистами. Первому секретарю не понравилась игра одного из футболистов его любимой команды, услужливый помощник побежал с трибуны куда-то вниз, и через пару минут диктор объявил о замене раздражавшего партийного руководителя игрока.

За дагестанских зрителей – что им смотреть, а что нет – различные органы решают не в первый раз. Например, Духовное управление мусульман Дагестана, различные министерства республики запретили гастролировать в стране гор шоуменам и артистам Борису Моисееву, Верке Сердючке, Сергею Пенкину, Шуре, Валерию Леонтьеву, Филиппу Киркорову, Сергею Звереву, Жанне Фриске, группам «ВИА гра», «Рефлекс», «Блестящие», «Коррозия металла», «Новые русские бабки», «Миннет», «Гости из будущего» и т.д.

Дорога в Дагестан заказана не только отдельным артистам и режиссерам. Нередко под запрет попадают религиозные деятели – шейхи (например, Мухаммед Назим Киприотский), ученые-арабисты, которых местные официальные руководители из Духовного управления считают «неправильными». Запрещают не только иностранцев и москвичей. Артисты дагестанских национальных театров уже устали возмущаться (это просто бесполезно!) тем, что во многие горные районы их не пускают местные власти по рекомендации тамошних мулл. По их мнению, артисты развращают молодежь, прививают им любовь к громкой музыке, гламуру и спиртному. Чего стоит и вовсе абсурдное предписание муфтията не разрешать паломничество в Мекку женщинам до 30 лет без сопровождения мужа, брата или отца. Видимо, считается, что женщины постбальзаковского возраста греху не подвержены.

Нельзя не сказать, что во всем этом просматривается средневековый монополизм на истину или узость мышления, страх перед новизной и инакомыслием. Иначе как объяснить позицию безграмотного муллы в высокогорном ауле, откуда он, может быть, не выезжал отродясь, и, с другой стороны, – докторанта философии, 67-летнего многоопытного и просвещенного политика – главы Дагестана. Второго мнения не всегда услышишь и в дагестанской семье. Традиция, взращенная в условиях военной демократии на протяжении веков. Но на то, наверное, и образованные политики, чтобы эти самые традиции менять, а не цепляться за них, обрекая общество на существование в дне вчерашнем.