Павел Золотарев Заключительный этап президентства Джорджа Буша-младшего отличается высокой активностью на российском направлении. Досрочная встреча группы четырех министров в минувшем марте, встречи с президентом России на саммите НАТО в Бухаресте и, наконец, только что завершившаяся в Сочи. Причины подобной активности – отдельная тема. Интересней происшедшие подвижки по проблеме размещения элементов американской системы ПРО в Европе.
Прежде чем остановиться на их сути, необходимо отметить несколько важных особенностей.
1. Американские средства ПРО в Чехии и Польше предназначены для снижения угрозы Соединенным Штатам от баллистических ракет межконтинентальной дальности и не имеют никакого отношения к нейтрализации возможных ракетных угроз европейским государствам.
2. Американские инициативы по ПРО в Европе затормозили российско-натовские работы по европейской системе противоракетной обороны.
3. Для самой Европы более актуальны потенциальные угрозы от ракет малой и средней дальности, хотя в отдаленной перспективе не исключены угрозы и от межконтинентальных ракет.
4. Источники ракетно-ядерной опасности могут возникнуть с разных географических направлений. Поэтому архитектура системы противоракетной обороны должна быть гибкой.
5. Эффективная система противоракетной обороны не может быть создана в рамках одной национальной территории и усилиями одного государства из-за неопределенности ракетоопасных направлений и необходимости поражения целей на различных участках траектории их полета.
6. Оптимальная ПРО должна быть коллективной по построению, что позволяет суммировать возможности различных государств (территориальные особенности, наличие и эффективность национальных средств ПРО и т.д.).
7. Размещение средств противоракетной обороны за пределами национальной территории неизбежно будет вызывать опасения со стороны государств, обладающих ракетным потенциалом и попадающих в зону действия этих средств.
Опасения того или иного государства от размещенных вблизи национальной территории средств ПРО могут быть сняты двумя способами. Первый и наиболее эффективный – участие в создании и управлении системой противоракетной обороны. Второй – за счет комплекса мер, предотвращающих возможность создания угроз государствам, против которых такая система не предназначена.
В качестве фундамента для дальнейшего построения коллективного пункта управления системой ПРО могут послужить центры обмена данными от систем предупреждения о ракетном нападении. Российско-американским меморандумом, принятым 10 лет назад, об открытии в Москве совместного Центра обмена данными (ЦОД) предусматривалось:
– создавать ЦОД открытым для участия в его работе представителей других стран;
– предоставление всеми участниками ЦОД заблаговременных уведомлений о предстоящих пусках ракет (испытательных, учебно-боевых, научных, запуска космических аппаратов и т.д.);
– на первом этапе оснащение ЦОД национальными техническими средствами отображения информации от СПРН, а в последующем предусматривается их электрическое сопряжение.
Следует ожидать возражений, основанных на сомнениях в самой возможности коллективного управления столь сложными системами, как ПРО. Не получится ли так, что, пока будет вырабатываться совместное решение, оно окажется уже ненужным? В этой связи необходимо отметить еще одну особенность.
В условиях ограниченного времени огневые средства систем ПРО эффективны лишь в автоматическом режиме функционирования. Временной дефицит не позволяет в автоматизированном режиме (при участии человека) сопровождать цели, распределять средства для их поражения, осуществлять их запуск и наведение на цель.
С этим учетом на пункт управления системы ПРО в регионе вероятнее всего могут возлагаться функции:
– сбора и отслеживания информации о состоянии национальных огневых комплексов, предоставленных для использования в составе объединенной системы региональной ПРО;
– перевод огневых комплексов в то или иное состояние готовности с учетом получаемой информации из различных источников, в том числе от национальных СПРН;
– сбор и анализ информации о ходе выполнения задач по поражению целей на различных участках траектории.
При таком наборе функций вполне реальна постановка вопроса о совместном управлении. Отсюда и вытекает обоснованность и логичность того подхода, который был озвучен президентом России. Действительно, мы можем согласиться с размещением элементов ПРО Соединенных Штатов в Европе, но они должны входить в состав общей системы противоракетной обороны и находиться в совместном управлении.
Однако Соединенные Штаты пока не готовы к такому варианту. Они склонны к единоличному управлению своими средствами, но обозначили движение к комплексу мер, снимающих озабоченности России.
Что же должны позволять эти меры? Очевидно, что они должны позволять контролировать выполнение технических условий, исключающих возможность использования радиолокационных средств, расположенных в Чехии, на российском направлении. Контролировать выполнение технических условий, исключающих переоборудование противоракет в боевые ракеты. Контролировать выполнение условий, предотвращающих применение противоракет, размещенных на территории Польши, против российских МБР.
Насколько можно судить по результатам последних встреч и президентов, и группы четырех министров, американская сторона подготовила предложения по комплексу таких мер. Но вероятнее всего они еще носят неокончательный характер и не оформлены официально. Поэтому реакцию российской стороны следует ожидать несколько позднее. В целом можно предположить, что мы еще находимся на начальном этапе выработки компромиссных решений. Основания для этого дает и саммит НАТО в Бухаресте. Одобрение натовцами перспективы размещения элементов американской ПРО в Европе сопровождается фиксацией необходимости построения европейской системы противоракетной обороны. Тем самым создаются объективные факторы, способствующие дальнейшему продвижению к оптимальному решению, предложенному российской стороной. Нет сомнений в неизменности такого подхода с российской стороны и в дальнейшем. Сложнее с США. Многое будет зависеть от будущей американской администрации, но это уже скорее из области субъективных факторов.
