Россия и глобальный финансовый кризис

Мировой финансовый кризис ставит Россию в парадоксальную ситуацию. Даже если он не ударил больно сразу, последствия кризиса по-прежнему несут угрозу. Российские банки пока очень мало используют сложные финансовые инструменты – обеспеченные долговые обязательства (ОДО). Именно они способствовали распространению ипотечного кризиса США. Российские банки, которые прибегают к этим инструментам, до сих пор делали это с большой осмотрительностью. В то время как мировой банковский кризис требует продолжения, Россия в данном случае не рискует.

Пока объявлено менее чем о 60% убытков, понесенных банками, работавшими с ОДО по рискованным ипотечным кредитам subprime. Следует ожидать новых данных о потерях, в частности на рынке кредитных карт, поскольку американцы, составляющие средний класс, на грани банкротства. Долг домашних хозяйств в США превышает 94% от ВВП. И эти несостоятельные должники пользовались кредитками для получения наличности. Дефолты по кредитным картам множатся, и это лишь отражение дефолтов по ипотеке.

Сильные волнения на мировых финансовых рынках будут сохраняться в течение многих недель, если не месяцев. На первый взгляд Россия - тот самый «рай стабильности», «тихая гавань», каковой ее объявил министр финансов Алексей Кудрин в Давосе. Парадоксально, но именно здесь кроется угроза для России. Американская экономика рискует погрузиться в рецессию. Зона евро находится в состоянии квазистагнации. Банковская система КНР испытывает беспокойство. На этом фоне спекулятивные финансовые инструменты могут ринуться в Россию. Риск тем более высок, поскольку ФРС США серьезно снизила учетную ставку, и вполне вероятно, что снова пойдет на это. Спекулятивные фонды смогут привлечь крупные средства за короткий срок. В отличие от 1998 года спекуляция не приведет к бегству капиталов из России, но к их массовому притоку. В результате ЦБ РФ и Минфин страны окажутся перед тяжелой дилеммой.

На сегодняшний день риск резкого падения цены на нефть достаточно невелик. Даже если США погрузятся в рецессию, а рост китайской экономики замедлится, структурные факторы, влияющие как на спрос, так и на предложение, сохранятся. В худшем случае стоимость барреля нефти могла бы в ближайшие 12–15 месяцев опуститься до 80 долл., но потом цена снова будет расти. Торговый баланс России останется избыточным, и придется справляться с возможным массовым притоком спекулятивных капиталов. Резкий приток валюты повлечет рост рубля. Если не предпринять мер, в мае этого года курс рубля к доллару может составить 22:1. Падение доллара к рублю может оказаться даже более серьезным.

Такая переоценка рубля губительна для российской промышленности. Она также способствует торможению притока прямых иностранных инвестиций в РФ. В противоположность заявлению Кудрина внешняя политика России здесь ни при чем. Приход прямых иностранных инвестиций тормозят структурные факторы – коррупция, неэффективность властей на федеральном и местном уровнях и плохое состояние инфраструктуры. Мешают и опасения, что Россия перестанет быть конкурентной площадкой из-за резкого роста курса рубля. А этот рост рискует стать печальной реальностью уже весной.

Если ЦБ России будет и далее вмешиваться, ему придется покупать в больших объемах доллары для стабилизации курса рубля. Центробанк будет не только аккумулировать обесценивающуюся американскую валюту. Ему придется также делать масштабные вливания наличности. До сих пор чисто денежное измерение инфляции в России было довольно слабое: лишь одна десятая инфляции – результат увеличения объема наличности. Это означает, что в 2001–2007 годах, если уровень ликвидности (соотношение денежной массы к ВВП) не увеличился бы, инфляция в среднем составила бы 9,2%. Но квартальный рост уровня ликвидности достиг 5,9%.

В случае большого притока спекулятивных капиталов квартальный рост уровня ликвидности может составить 15–20%. Тогда инфляция по итогам года приблизилась бы к 15–18%. Центробанку России надо будет маневрировать между губительной для российской экономики переоценкой рубля и сильным всплеском инфляции.

Но решение есть. Чтобы с минимальным риском пережить мировой финансовый кризис, России необходимо одновременно начать предпринимать краткосрочные и долгосрочные меры. В ближайшей перспективе нужно воодушевиться политикой Чили 1997–1999 годов: следовало бы временно реактивировать меры по регулированию притока капиталов, направленные на перемещения средств на период менее 12 или 18 месяцев. Для этого надо требовать существенных гарантийных вкладов при поступлении подобных капиталов – спекулянт терял бы такой гарантийный вклад в случае, если он уйдет из России ранее чем через 12 или 18 месяцев. Эффективность данных мер проверена, и они не влияют на долгосрочные инвестиции.

Также важно проводить агрессивную инвестиционную политику, к которой призывали в своих выступлениях Алексей Кудрин и Дмитрий Козак на форуме «Россия» 30–31 января в Москве. Инвестиции, направленные на рост производительности и улучшение эффективности российской экономики, позволят последней со временем преодолеть переоцененный курс рубля и проводить ожидаемую населением социальную политику, не теряя при этом конкурентоспособности. Госинвестиции в инфраструктуру, образование и науку – здесь важный инструмент.

Реализация этих двух подходов позволит России стать оазисом стабильности и роста. В то время как Евросоюз погрузится в стагнацию, а американская экономика – в неизбежную рецессию, Россия могла бы сделать важный вклад в мировую экономическую стабильность.