Кому нужны лжераскаяния

Полемика вокруг вопроса, может ли экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский претендовать на условно-досрочное освобождение (УДО) в связи с отбытием половины срока наказания, представляет интерес не только для самого Михаила Борисовича, но и для сотен тысяч осужденных, живущих надеждой выйти на свободу раньше срока, вынесенного судом. Судебно-бюрократическая процедура по УДО, если исключить политический фон, для всех одна.

Сфокусируем внимание на ключевых моментах, вокруг которых возникают наиболее горячие споры. Момент первый. Мне приходилось слышать следующее: Михаил Ходорковский не имеет права подавать ходатайство на УДО, так как до сих пор не признал свою вину и не раскаялся в содеянном.

Попробуем разобраться, что на сей счет говорит закон. Вопросы условно-досрочного освобождения от наказания регулируются Уголовным, Уголовно-процессуальным и Уголовно-исполнительным кодексами РФ. В соответствии со ст. 175 УИК в своем ходатайстве осужденный должен привести сведения, свидетельствующие о том, «что для дальнейшего исправления он не нуждается в полном отбывании назначенного наказания», поскольку (в частности) «раскаялся в совершенном деянии».

В то же время, даже если в ходатайстве осужденного не будет упоминания о раскаянии, это не может служить препятствием к его рассмотрению. И закон не запрещает суду принять решение об освобождении даже при полном отрицании осужденным своей вины. Судебная практика знает такие случаи: например, условно-досрочное освобождение Григория Пасько, осужденного по статье о государственной измене.

Таким образом, положение ст. 175 УИК о том, что в ходатайстве о применении УДО осужденный должен заявить о своем раскаянии, юридически бессмысленно. К тому же оно противоречит как конкретным нормам УК, так и общим принципам назначения наказания и освобождения от него. «Раскаяние в совершенном деянии» не входит в перечень обстоятельств, смягчающих наказание (ст. 61 УК), равно как отсутствие раскаяния не считается отягчающим обстоятельством (ст. 63). Для назначения условного наказания (ст. 73) также не требуется ни раскаяния, ни даже признания вины. Законодатель не связывает с раскаянием применение и таких форм освобождения от наказания, как замена неотбытой части наказания более мягким видом, применение амнистии и даже – вопреки широко распространенному заблуждению – помилования.

Уголовный кодекс (ст. 75) предусматривает возможность полного освобождения от уголовной ответственности «в связи с деятельным раскаянием». Но в понятие деятельного раскаяния входят явка с повинной и способствование раскрытию преступления. То есть речь идет о случаях, когда лицо не только добровольно заявило о совершении им преступления, но и в дальнейшем оказывало реальную помощь следствию. Общественно-полезный результат здесь очевиден. В то же время грош цена тому раскаянию, о котором неожиданно заявляет в ходатайстве об УДО осужденный, не признававший своей вины ни на следствии, ни в суде. Воспитание лицемерия и склонение к обману суда не входят в перечень задач, которые стоят перед российской пенитенциарной системой.

Второй ключевой момент. К ходатайству о применении УДО, с которым в суд обращается сам осужденный или его адвокат, должна быть приложена характеристика администрации исправительного учреждения, в которой приводятся данные о поведении осужденного, его отношении к труду во время отбывания наказания. Сообщается также обо всех имеющихся поощрениях и взысканиях. Последние могут сыграть определяющую роль при принятии судом решения.

Взыскание в местах лишения свободы можно, что называется, на ровном месте получить за что угодно, хотя нарушение нарушению рознь. Одно дело, скажем, участие в массовых беспорядках, и совсем другое – не успеть завести руки за спину по возвращении с прогулки, в чем безосновательно обвинили Михаила Ходорковского и за что 15 октября ему объявлен выговор.

Таким образом, при желании представители администрации могут перекрыть путь к УДО практически любому осужденному. Формального перечня обстоятельств, на основании которых суд выносил бы решение об отказе в УДО, Уголовный кодекс не содержит. Об этой острой проблеме уже много написано и сказано, но для ее решения пока ничего не сделано.

Момент третий связан с новым уголовным делом в отношении Михаила Ходорковского. Некоторые считают, что именно это обстоятельство является для него главным препятствием на пути к освобождению. Я бы сказал так: препятствием, воздвигнутым искусственно. С точки зрения закона у меня не вызывает сомнений право Михаила Борисовича на УДО независимо от того, находится он в колонии или изоляторе, есть ли второе дело или его нет.

Напомню, что досрочное освобождение называется условным потому, что может быть отменено судом в случаях, предусмотренных

ч. 7 ст. 79 УК при совершении в течение оставшейся неотбытой части наказания нового преступления, наложении на условно освобожденного административного взыскания за нарушение общественного порядка либо злостном уклонении от исполнения обязанностей, возложенных на него судом при применении УДО. То есть никаких сложностей в том, чтобы довести второе дело до конца в случае условно-досрочного освобождения Михаила Ходорковского, у правоохранительных органов не возникнет.

Правда, должен признать, что мне неизвестны случаи, когда бы условно-досрочное освобождение применялось к людям, в отношении которых избрана мера пресечения в виде содержания под стражей по новому делу. А уж в деле Ходорковского любая неопределенность закона была бы истолкована не в его пользу.