Страна ушла на химию

На минувшей неделе в Москве наблюдалась повышенная концентрация нобелевских лауреатов. С понедельника по пятницу в новом здании президиума Российской академии наук проходил 18-й Менделеевский съезд по общей и прикладной химии, посвященный 100-летию Менделеевских съездов. (Кстати, в Москве подобное мероприятие состоялось последний раз в 1959 году.) Это действительно один из крупнейших в мире научных форумов в области химии. Причем в отличие от многих специализированных подобного рода мероприятий Менделеевские съезды, проходящие раз в 4–5 лет, делают ставку именно на широту охвата проблем. Взгляд на химию с высоты птичьего полета, так сказать.

По данным академика, президента XVIII Менделеевского съезда Олега Нефедова, на участие в съезде было подано рекордное количество заявок – 3,5 тыс. из 25 стран мира. «От ученых нашей страны – 2,8 тысячи более чем из 20 городов, – не без гордости подчеркивал академик Нефедов накануне открытия съезда. – У нас будет 17 пленарных лекций, более 400 устных сообщений».

Вот на это-то мероприятие и приехали, чтобы выступить с пленарными докладами, нобелевские лауреаты по химии Жан Мари Лен (Франция), Ричард Шрок (США). Компанию им составил российский нобелиат – правда, в области физики – Жорес Алферов. Однако недаром говорят, что даже случайному стечению обстоятельств присуще эстетическое чувство: именно на минувшей неделе в Москве гостил еще один легендарный физик, американец Мюррей Гелл-Ман.

Формально он не имел никакого отношения к Менделеевскому съезду: приехал в Москву, чтобы лично принять степень почетного доктора МГУ им. М.В.Ломоносова. Но человек, который «придумал» кварки и свою Нобелевскую премию по физике получил за успехи в классификации элементарных частиц, надо думать, не выглядел бы белой вороной и на форуме химиков. Гелл-Ман прочел в Центральной физической аудитории физфака МГУ лекцию «Рождение творческих идей».

И все же в России отношение именно к химии особое. Можно сказать, это наша национальная наука. Недаром даже само слово и его производные – «химия», «химик», «химичить», «на химию» – стали у нас нарицательными. Менделеев – это наше всё в фундаментальной науке, это наша непобиваемая козырная карта в ответ на любые злобные инсинуации – мол, вклад российской науки в фундаментальную естественно-научную картину мира чрезвычайно мал. «А Менделеев!» И действительно: законы, по которым строится вещество Вселенной, можно открыть только раз. И сделал это русский ученый.

Не случайно, по данным Института научной информации (США), в 1998–2002 годах в общем корпусе научных публикаций в России химия занимала второе место – 26,7% (на первом – физика: 34,3%). Любопытно, что в мире ситуация абсолютно «перпендикулярная»: химия и физика имели лишь по 15% публикаций. Поэтому и в мировом научно-информационном потоке в области химии Россия занимает очень высокое шестое место с 6,48%...

Вот и на нынешнем, XVIII Менделеевском съезде решил тряхнуть стариной даже мэр Москвы Юрий Лужков – выступил с пленарным докладом. («В свое время Юрий Михайлович был, наверное, самым талантливым начальником Управления по науке и технике Минхимпрома СССР, – пояснил академик Олег Нефедов. – Он сам химик, окончил Институт имени Губкина, руководил Всесоюзным ОКБ «Химавтоматика», кандидат химических наук».)

И тем не менее сегодня даже для химии настали сложные времена в России. Еще в 1998 году тогдашний председатель Российского фонда фундаментальных исследований академик Михаил Алфимов (химик) заявил на пресс-конференции в президиуме РАН: «Теоретическая химия утеряна; те, кто делал вещества и материалы, – выжили».

Но, возможно, это вовсе не «происки Запада», а внутренняя логика развития самой химии как области естествознания. «Общее число статей по химии продолжает расти┘ но все существующие в природе химические элементы открыты, а число открытий, отнесенное к числу статей, уменьшается, – отмечают эксперты в одном из последних номеров «Российского химического журнала» (№ 3, 2007). – Это означает, что создание общей теории химии в основном завершено, максимум в развитии пройден и очень мала вероятность открытия новых законов, которые могли бы существенно изменить наши представления».

Одно «но»┘

Сегодня даже в «прикладных» химических отраслях уровень износа основных фондов закритический: в нефтепереработке и газопереработке – 75 и 80% соответственно. В 2005 году для химической промышленности было подготовлено только 600 специалистов (данные С.Кара-Мурзы). И это при том, что химическая и нефтехимическая промышленность занимает пятое место в структуре промышленного производства России – около 6% от общего объема. При таком раскладе нынешний пятитысячный тираж научно-популярного журнала «Химия и жизнь» (действительно одного из лучших в стране) скоро просто некому будет читать.