Юлия Петровская Министр иностранных дел Сергей Лавров, выступая вчера перед студентами МГИМО, расставил некоторые важные акценты в отношениях России с внешним миром. Лавров подчеркнул, что Россия и США не являются противниками, а значит, нет оснований для новой холодной войны. (Дипломаты почему-то не могут обходиться без этого словосочетания даже при самой позитивной оценке отношений с Америкой.) Министр добавил, что «нормализация наших отношений возможна только (!) на основе равноправия, учета интересов друг друга, взаимной выгоды, отказа от идеологии и мессианства как внешнеполитических инструментов». Иными словами, Лавров в категорической форме требует того, что Америке до сих пор было неведомо, а именно равноправного международного партнерства.
Глава МИДа считает, что между Москвой и Вашингтоном «нет системных противоречий». Вместе тем примеры «реальных угроз», которые привел Лавров, могут заставить задуматься и об обратном. Так, министр назвал проблемы ПРО и Косово «красными линиями» для российской внешней политики. При этом он пояснил значение своих слов: «Это когда создается реальная угроза нашей национальной безопасности или существующему международно-правовому порядку».
Лавров призвал превратить систему ПРО в «проект, способствующий укреплению доверия». В данном случае министр имел в виду инициативу президента Путина, выдвинутую этим летом. Напомним, что суть предложения сводится к осуществлению коллективного мониторинга за развитием стратегической ситуации в ракетоопасных регионах с использованием информации от РЛС, в частности от РЛС в Габале. Условием реализации инициативы является отказ США от развертывания базы ПРО в Европе и размещения ударных противоракетных средств в космосе. Американцы заявляли неоднократно, что готовы рассматривать предложение Москвы лишь как дополнение к своим планам.
Что касается Косово, то Россия не предлагает реалистичной альтернативы плану Ахтисаари, предполагающему предоставление южному краю Сербии независимости под международным контролем (то есть, по сути, узаконивание фактического положения). Москва заблокировала проект новой резолюции по Косово в СБ ООН и добилась возобновления переговоров между Белградом и Приштиной. Между тем компромисса в этом диалоге не просматривается. Россия старательно придает косовскому вопросу глобальный масштаб. Лавров высказался за «тройственное взаимопонимание – между США, Россией и Евросоюзом», которое помогло бы разрешить проблему Косово.
Более того, «тройственный концерт», по мысли министра, – лучшая, а главное – неконфронтационная и незатратная форма взаимного сдерживания. «Возможно, пора подумать о новом определении атлантизма, не исключающем Россию», – смело предложил Лавров. Похоже, Москва вновь решила озадачить своих западных партнеров. Уж не собрался ли Лавров в НАТО? И как же быть с угрозой, которую создает альянс, приближаясь к нашим границам?
Заслуживают внимания и слова Лаврова по поводу Великобритании. Глава МИДа критически отозвался о позиции британских властей в «деле Литвиненко». Он назвал Лондон «вольным или невольным соучастником интриг и провокаций против России». В то же время министр «не видит ничего трагического» в российско-британских отношениях. А жаль. Сложно не заметить, что расхождения во взглядах с Лондоном вылились в открытую неприязнь. Англия стала первой державой мирового уровня, попавшей при Путине в список недругов (едва не оттеснив на задний план таких «незаменимых врагов», как Грузия и Польша). Крупнейший инвестор в российскую экономику (7 млрд. долл. в 2006 году) и один из наиболее влиятельных мировых игроков, по мысли кремлевских стратегов, должен восприниматься в обществе как банальный соучастник интриг.
Лавров говорил вчера, что «свобода в международных отношениях – это не свобода одних государств от других, а свобода договариваться между собой на рациональной основе совпадающих интересов». Не настало ли время обнаружить такую основу и в отношениях с Англией? Да и с некоторыми другими странами тоже. К тому же, приглашая партнеров к сотрудничеству, не обязательно им заранее демонстрировать свою мощь и бескомпромиссность по важным проблемам международных отношений, причем с претензией на интеллектуальное превосходство.
