Михаил Виноградов Состоявшаяся 28 июня встреча Владимира Путина с членами «Единой России» стала «промежуточным финишем» избирательной кампании, обозначив итоги борьбы политических партий в первом полугодии. Эти итоги оказались для ЕР вполне успешными. Еще несколько месяцев назад многим казалось, что на выборах произойдет столкновение двух партий власти – единороссов и эсэров. Однако рейтинг СР всерьез так и не вырос, а ЕР вплотную приблизилась (а по некоторым расчетам, и преодолела) 50-процентный показатель. Кроме того, жесткая критика Путиным левых лозунгов показала, что власть не склонна вступать в конкуренцию с оппозиционными силами в части обещаний потребительского рая. Да и предложение президента единороссам заняться проблемой ЖКХ выглядит не ссылкой ЕР в безнадежную коммунальную проблематику, а предоставлением возможности создать новые информповоды в значимой для избирателей сфере.
Казалось бы, все это окончательно развеивает сомнения относительно итогов выборов. Ведь рейтинги партий серьезно не меняются, поведение избирателей вполне предсказуемо, да и по своей значимости парламентские выборы, похоже, уступают президентским. Однако так кажется только на первый взгляд. Целая серия интриг, разворачивающихся вокруг думских выборов, показывает: инерционный сценарий не является единственно возможным. Между тем в обществе растет число тех, кто сочувствует власти, но считает выборы слишком «скучной» формой волеизъявления на фоне более «современных» и «прикольных» пикетов у зданий посольств и других массовых акций. И если действующая власть не сумеет расширить и омолодить свой электорат, то будущий президент не сможет мобилизовать поддержку общества, оставшись один на один с малоподвижной и неуправляемой бюрократией. Естественно, это поставит крест на любых серьезных проектах модернизации страны.
Уязвимое место думских выборов – их репутация второстепенных в сравнении с президентскими. Осознавая это, политические партии начали игру «на повышение», создавая представление о приоритетности думской кампании. «Единая Россия» зарезервировала место в первой тройке для будущего кандидата в президенты. Сергей Миронов говорит, что его партия еще «внимательно посмотрит» на предложенного Владимиром Путиным кандидата, прежде чем принимать решение о его поддержке. К этому хору голосов наверняка присоединится и СПС: ему выгодно говорить, что главные решения будут вынесены как раз по итогам парламентских выборов, а их ключевым вопросом станет прохождение в Думу правых. Им же вторит и часть «непримиримой» оппозиции: ее представители полагают, что после парламентских выборов может случиться конституционная реформа, предполагающая отказ от избрания главы государства всеобщим голосованием.
Причин для «ревности» к президентской кампании у участников парламентских выборов немало. В их числе – и страх по поводу того, что именно претенденты на пост главы государства будут записывать в свой актив самые популярные и понятные для избирателя идеи, а партиям останется лишь использовать только те из них, которые почему-то пришлись не ко двору штабам кандидатов в президенты. Но это – интересы партий, а большинство потенциальных кандидатов в президенты, чьи имена сейчас на слуху, ни в какие партии пока не входят. Да и нет такой традиции в истории президентской республики в России – связывать себя обязательствами перед партиями накануне выборов главы государства.
В России значение парламентских выборов недооценивалось всегда – ведь в рамках Конституции 1993 года парламент играет второстепенную роль, несравнимую с ролью исполнительной власти. Но все же итоги выборов в Думу всегда становились важным индикатором для политической элиты. Победа ЛДПР в 1993 году стоила кресел Егору Гайдару и Борису Федорову, победа коммунистов в 1995-м вызвала отставки Анатолия Чубайса, Андрея Козырева и Сергея Филатова. В 1999-м стремительный успех «Единства» предопределил быстрый распад и самоустранение от президентской гонки блока «Отечество – Вся Россия». В 2003-м внушительный результат «Единой России» и обретенное конституционное большинство позволили без лишних сантиментов отставить Михаила Касьянова и призвать на его место всеми забытого к тому времени «брюссельского изгнанника» Михаила Фрадкова.
