Синдром Семплеярова

В номере «НГ» за 30 марта с.г., сообщая о своей неудовлетворенности традиционным рейтингом «100 политиков», я решил проявить гуманность и не указывать в заметке ни производителя рейтинга, ни его руководителя. Не называл я эти имена и на заседании влиятельного клуба, обсуждавшего вместе с ведущими российскими экспертами проблемы политической влиятельности в России. И это при том, что в официальном письме авторам рейтинга о разрыве я указал на «репутационный ущерб» от таких отношений. В общем, решил лишний раз не травмировать самолюбие социологов.

Однако на следующий день на одном из сайтов было опубликовано письмо руководителя «Гласа народа» г-жи Семченко, полное негодования и фальшивого недоумения в стиле председателя акустической комиссии Аркадия Аполлоновича Семплеярова, требовавшего, как известно, «чтобы вы незамедлительно разоблачили технику ваших фокусов, в особенности фокус с денежными бумажками».

Ну что ж. Разоблачение так разоблачение. Бумажки так бумажки. Тогда – все по порядку.

Не успел я стать главным редактором, как на меня обрушился шквал звонков от политиков и их представителей с претензиями по поводу рейтинга. Одни сообщали, что «за свои деньги» они заслуживают более высокого места, другие, наоборот, предлагали деньги за попадание в рейтинг и продвижение в нем, но призывали к разумности в расценках. 6000 (как сейчас говорит молодежь, не произнося первой буквы слов: ┘есть ┘ысяч ┘олларов) за попадание и 2500 за сохранение позиций. Кто-то позвонил и сказал, что с видного федерального политика требуют двенадцать с половиной ...ысяч за продвижение на самый верх, а кто-то проинформировал, что, наоборот, из-за ухудшения отношений с газетой его подопечный несправедливо скатился в самый подвал рейтинга. Одним словом, почти по Булгакову, в звонках «заключались мольбы, угрозы, кляузы, доносы, обещания произвести ремонт за свой счет┘ и одно признание в тайной беременности».

Я начал разбираться в редакции, кто занимается этим направлением работы, кто требует мзду, какое отношение газета вообще имеет к рейтингу. Выяснилось, что в газете сегодня таких людей нет. Я пригласил г-жу Семченко побеседовать и сообщил ей об этих странных звонках и репутационном ущербе для газеты публикации рейтинга с таким шлейфом негативных слухов. Она выслушала меня, мило улыбнулась и ответила в том смысле, что, мол, слухи о продажности рейтинга преследуют ее с самого начала, с 1990-х, она на это не обращает внимания и советует мне также игнорировать эти клеветнические заявления.

Закончила она ободряющим меня предположением, что все, мол, знают, что я – человек состоятельный и денег брать не буду, а то, что говорят, так пусть себе говорят. Я на это «тонко» возразил, что чаще всего репутация есть не то, что ты есть на самом деле, а то, что люди думают о тебе. Ты можешь быть честным, но если люди будут думать, что ты берешь деньги за рейтинг, то это и будет репутацией человека и газеты.

С моим утверждением г-жа Семченко согласилась и зачем-то произнесла загадочную фразу вроде того, что вообще-то сама она никогда не сверяла таблицы, отосланные в редакцию, с тем, что публиковалось на самом деле. Лукавство данного заявления может сравниться лишь с его цинизмом. Что она хотела этим сказать? Что ее профессионально не интересовала публикация собственного исследования и текст-комментарий, который готовил отдел политики «НГ»? Или то, что газета произвольно могла двигать политиков по иерархической лестнице без согласования с ней?

В заключение разговора я сообщил руководителю «Гласа народа», что эти репутационные издержки не позволяют мне продолжать с ней сотрудничество, пожелал успеха в продаже своего «продукта» в какое-нибудь иное издание. На том и расстались. А через некоторое время юристы подготовили письмо о расторжении договора о сотрудничестве. На этом я посчитал инцидент исчерпанным за недоказанностью обвинений. Вот и вся история. Про «фокусы и денежные бумажки».

Теперь по существу проблемы разработки и исчисления такого рода рейтингов. Что мы имеем на самом деле? Во-первых, рейтинг нужен политикам, прежде всего региональным и отраслевым, для удовлетворения собственного тщеславия, готовым ради этого на определенные издержки. Во-вторых, рейтинг нужен части бизнесменов по тем же мотивам. В-третьих, рейтинг нужен некоторым социологам как вид бизнеса, где источником заработка как раз и является упомянутое тщеславие. В-четвертых, рейтинг нужен обществу как инструмент анализа важнейших процессов становления нашей государственности, гражданского общества и институтов демократии.

Первые три группы интересов меня не волнуют. Меня интересует четвертая. Потому что, если мы видим, например, что влияние на политику представителей силовых структур избыточно велико, а представителей СМИ, частного бизнеса и общественных организаций ничтожно, то это серьезное основание для внесения существенных корректив в направления нашего развития. Строим-то ведь демократическое современное государство. Но польза от такого рода информации может быть получена исключительно при условии честности исследователей.

В пятничном номере Татьяна Гурова написала заметку с интересной постановкой вопроса о социологическом методе, которым пользовались, например, Макс Вебер и Йозеф Шумпетер. Я тоже считаю, что говорить о каком-то одном методе при анализе такой проблемы некорректно. Необходимо сочетание методов, их накладка и уточнение при помощи экспертов разного уровня посвященности.

Мои, например, наблюдения за жизнью и процедурами влияния на принимаемые решения дают мне любопытные критерии влиятельности, трудно формализуемые экспертным сообществом, особенно в регионах. Один из них – время, за которое тот или иной человек может соединиться с начальником любого уровня, подчеркиваю – любого. У человека может быть прямой мобильный контакт, он может соединиться сразу после звонка в приемную, немедленно после совещания, из-за которого не соединили сразу, до конца рабочего дня, на следующий день, до конца недели и т.д.

Таких признаков много для тех, кто в теме. И эти признаки важны для тех, кто хочет рассуждать о реальном политическом влиянии. Однако и мнение непосвященных важно. Асимметричность информированности экспертного сообщества о реальных процессах принятия тех или иных политических решений в стране – сама по себе проблема. Потому что лежит в основе большого количества ошибочных представлений, прогнозов, ожиданий, разочарований. Но как таковой рейтинг представлений экспертов о влиянии во власти, именно не фактическом влиянии, а представлении о нем, интересен для исследований особенностей нашего времени.

Меня интересует весь круг обозначенных проблем. Я уже начал переговоры с рядом агентств о производстве качественного продукта. Пока трудно идет обсуждение набора необходимых методик в рамках обозначаемых мной целей. Но оптимизма не теряю.

В обмен я буду ежемесячно публиковать результаты таких исследований в «НГ». Почти не сомневаюсь, что совместно мы преодолеем негативное представление общества о продажности любых политических рейтингов. Мне кажется, в этом заинтересованы не только наши читатели.