Луиза Арбур Ужасное положение жертв насилия, подвергшихся нападению во время вооруженного конфликта, вновь привлекло внимание на прошлой неделе, когда прокурор Международного уголовного суда запросил ордера на задержание двух суданцев, причастных к совершению зверств в Дарфуре. Как утверждает прокурор, имеются веские свидетельства, указывающие на ответственность подозреваемых лиц за массовое изнасилование и другие военные преступления. Ранее МУС выдал ордер на арест лидера Армии сопротивления Господа, повстанческой группировки в Уганде, по факту совершения военных преступлений, включая отдачу приказа о сексуальном порабощении.
Таким образом, решение МУС способствует обогащению опыта механизмов международного правосудия, которые выявляют особенности и модели преступлений в отношении женщин в охваченной войной районах, а также устанавливают индивидуальную ответственность за их совершение. Работа этих судов вместе с тем высветила трудности на пути преследования преступников и противодействия культуре безнаказанности, покрывающей их криминальные деяния. Такая безнаказанность, конечно, свойственна всем обществам, будь то общества, живущие в условиях мира или в военное время. Но воздействие и последствия безнаказанности особенно тяжелы в военное время.
Случаи полового насилия традиционно замалчиваются и недостаточно подвергаются преследованию. В результате этогоподобные преступления воспринимаются как неизбежные побочные продукты вооруженной борьбы. Женщины как жертвы или пешки в руках воюющих сторон не могут требовать какой-либо судебной защиты.
И только недавно это бессилие стало объектом внимания, прежде всего в результате работы международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде. Эти трибуналы квалифицировали систематическое насилие в отношении женщин как преступления, за которые виновные могут быть привлечены к ответственности, давая таким образом возможность жертвам защитить себя в суде. Создание Международного уголовного суда еще более усилило эту возникающую правовую тенденцию и изменения в умонастроении людей. В его Статуте предусматривается, что изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принудительная стерилизация или любые другие формы сексуального насилия сопоставимой тяжести рассматриваются как военные преступления. Если эти деяния совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на гражданских лиц, они являются преступлениями против человечности.
Теперь остается только наблюдать, будут ли правительства удовлетворять ходатайства суда и предавать подозреваемых суду. Но если отказ правительств в этом отношении является потенциально главным препятствием в отправлении международного правосудия, есть и другие факторы, затрудняющие судебное преследование. Жертвы насилия во всех его формах часто неохотно заявляют о себе, потому что они мало верят в то, что правосудие свершится. В то время как одни преступники могут быть задержаны, другие преступники и их сообщники могут оставаться на свободе и способны причинить дополнительный вред жертвам, свидетелям и их семьям.
Специальный суд для Сьерра-Леоне предпринял шаги с тем, чтобы устранить подобные препятствия в контексте огромной задачи: как следствие десятилетнего вооруженного конфликта и методов ведения войны – жестокость полового насилия была чудовищной, и его жертвы исчислялись тысячами человек. Суд опирался в своей работе на свою близость к жертвам, параллельную работу Комиссии по установлению истины и примирению, а также механизм, который защитил жертв и обеспечил уважение их достоинства. МУС также использует накопленный ранее опыт и усиливает правовую помощь и защиту жертв.
Хотя мандат и система международных судов с годами становятся все более сложными и далеко идущими, обеспечение гендерной справедливости по-прежнему является скорее исключением, чем правилом. Успешные судебные процессы образуют лишь верхушку айсберга. Суть проблемы борьбы с безнаказанностью заключается в наличии необходимой политической воли к ее решению. Такую политическую волю надо мобилизовывать посредством внутреннего и международного давления, а также постоянного контроля.
