В ожидании контрнаступления

Эксперты «НГ» анализируют, ознаменовало ли выступление Владимира Путина в Мюнхене возвращение к холодной войне и поставит ли оно точку в создании стратегического партнерства Москвы и Запада.

Сергей Миронов, спикер Совета Федерации

Выступление президента – это не возвращение к холодной войне. Наоборот, это месседж всему мировому сообществу, призыв к сотрудничеству по широкому кругу вопросов. При этом Владимир Путин дал понять, что сотрудничество должно быть равноправным и вестись с учетом национальных интересов России. Жесткая оценка, прозвучавшая по поводу расширения НАТО и американской системы ПРО, совершенно закономерна.

Роуз Гетемюллер, директор Московского центра Карнеги, Вашингтон–Москва

Президент Путин уже некоторое время пытается реализовать претензии России стать лидером на мировой арене. Его главный аргумент: Россия является «энергетической супердержавой». Страна пережила в последние годы впечатляющий подъем, это не вызывает сомнений. Достаточно просто взглянуть на экономические успехи России. Однако жесткое выступление Путина в Мюнхене вовсе не способствует продвижению его претензий на лидерство. Если оно и будет иметь последствия, то они окажутся негативными для Москвы: заявления Путина оттолкнут остальных членов «большой восьмерки». А ведь G8 – клуб, полноправным членом которого российский президент так хотел стать и в котором он довольно умело и активно председательствовал в минувшем году. Есть старая английская пословица «Мухи лучше летят на мед, чем на уксус». Быть может, Путину следовало бы задуматься над этими словами.

Сергей Рогов, директор Института США и Канады

Говорить о том, что началась холодная война, преждевременно, но если продолжатся нынешние тенденции, то такой вариант исключать нельзя. Между Россией и Западом возникло широкое поле расхождений. 2008 год может стать тем рубежом, после которого окончательно будут утрачены возможности для институционализации российско-американского партнерства. Это означает, что в XXI веке мы можем столкнуться с новой стратегической нестабильностью. Мир возвращается к многополярности, но она может превратиться в многосторонний хаос, поскольку без сотрудничества России и США невозможно создать такие институты международной безопасности, которые бы смогли обеспечить для вcех равные правила игры. Вскоре можно ожидать ответное риторическое контрнаступление против России.

Константин Косачев, глава комитета Госдумы по международным делам

Категорически не согласен с тем, что мы возвращаемся во времена холодной войны. Я не усматриваю в выступлении Путина ничего принципиально отличающегося от хорошо известных заявлений, которые делались ранее. Изменилась лишь тональность, а не содержание оценок. Изменение тональности я связываю с двумя обстоятельствами. Во-первых, Владимир Путин выступал в режиме неформальной конференции, которая позволяет делать более откровенные суждения. Во-вторых, очевидно, что для наших западных партнеров постоянные «округлые» дипломатические выражения являются поводом, чтобы избежать дискуссии и продолжать действовать так, как им хочется. Президент предельно заострил те проблемы, которые сейчас беспокоят Россию с тем, чтобы начать разговор по этим проблемам по существу.

Александр Рар, директор программ России и стран СНГ, Германский совет по внешней политике, Берлин

Запад – и политики, и СМИ – увидел в недипломатических высказываниях Путина возвращение к холодной войне. В Берлине отмечают, что наращивающие мощь Индия и Китай могли бы в будущем стать соперниками, но никто не ожидал этого от России. Попытки Москвы вернуться на мировую арену лидером здесь воспринимают либо как агрессию, либо с презрением. Ведь мы живем в мире, где Запад считает себя победителем в холодной войне и думает, что лучшего исторического шанса выстроить глобальную либеральную демократическую систему больше не будет. Речь Путина показала, что Москва отказала Западу и еще долго не сможет создать с ним единую интеграционную систему, что подразумевалось стратегическим партнерством.

Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики

Путин начал свое выступление не с политической оценки, а с констатации факта – однополярный мир не состоялся. И что сегодня надо строить мировую политику иначе. Его выступление нельзя назвать конфронтационным, так как оно открывает путь к обсуждению архитектуры нового мира. Россию пытались исключить из клуба тех, кто определяет правила игры, однако Россия твердо заявила – этого не будет. Мы движемся к новой внешнеполитической доктрине, в которую будет входить право России участвовать в группе тех, кто задает правила. В этом вопросе Путин не отставил никаких сомнений.

Владимир Рыжков, независимый депутат Госдумы

Это просто констатация факта: последовательное расхождение России и Запада происходило последние 7 лет. Имею в виду процессы внутри страны – гонение на оппозицию, сокращение гражданских свобод, установление авторитарного режима... О холодной войне не может быть и речи: потенциалы России и Запада несопоставимы. ВВП России в 13 раз меньше, чем ВВП США. Это заявление сделано скорее во внутриполитических целях. Сегодня очевидно, что думские и президентские выборы нельзя будет назвать свободными, нужно заранее обвинить Запад и подорвать доверие к американской правозащитной организации Freedom House и другим правозащитным организациям, объявив их шпионами.

Арно Дюбьен, политолог, главный редактор аналитического бюллетеня Russian Intelligence, Париж

Интересен сам факт, что Путин лично приехал в Мюнхен. Не думаю, что речь идет о разрыве между Россией и Западом. Подобная тональность в отношениях РФ и США звучит уже несколько лет. Мы помним о трениях по поводу Грузии, Украины. Сам фон российско-американских отношений начал ухудшаться еще в 2003 году. Между Вашингтоном и Москвой чувствуется большое недоверие, они вернулись к классической схеме взаимного сдерживания. Так, США активно идут на Россию – посредством расширения НАТО, через укрепление своего влияния на Южном Кавказе. А Россия проводит такую политику в соседних с США странах, например в Венесуэле, что Вашингтону остается воспринимать ее лишь как враждебную. Политика стран направлена друг против друга, пусть и неофициально. Это не возвращение к холодной войне. Но все прекрасно понимают, что, по сути, интересы Москвы и Вашингтона не совпадают. Борьба с терроризмом – формулировка расплывчатая, которую достают всякий раз, когда хотят указать на совпадение интересов. Но в реальности после вторжения в Афганистан ничего кардинального здесь добиться не удалось. По главным аспектам отношений – взаимодействию на европейском континенте, по Ирану, в сфере энергетики, согласия нет.