Гитлер для всех

В начале января в Германии почти одновременно вышли две премьеры с одним героем, фильм «Мой фюрер» и спектакль «Хайль, Гитлер!». Этот герой, как, наверное, уже понятно, – Адольф Гитлер, и фильм, и спектакль поставлены по одной и той же пьесе классика немецкой документальной драмы Рольфа Хоххута. В немецком обществе тут же завязалась дискуссия. Хоххут оказался недоволен изображением Гитлера в кино – мол, следовало быть жестче, тем более режиссеру-еврею. Критики же задались вопросом: имеет ли право художник выводить на сцену (на экран) тирана в пижаме? Гитлера – без Освенцима? Иначе говоря – в человеческом обличье.

Однако над Гитлером смеялись и прежде. Великий диктатор Чаплина поигрывал с глобусом, как с футбольным мячом; усатому уродцу с карикатур Кукрыниксов пробивали голову прикладом; были кукольные миниатюры у Сергея Образцова, с которыми он выступал в агитпредставлениях┘ При этом каждый понимал, что это – его более или менее скромный вклад в разгром врага.

В данном же случае речь о комедии почти что бытовой. Хотя, скажем, в связи с двумя нынешними премьерами известный специалист по немецкому театру Владимир Колязин вспомнил, что дискуссии о «жанровом своеобразии» Адольфа Гитлера случались и прежде и, в общем, тянутся примерно с 1945 года. А знаменитый немецкий драматург Хайнер Мюллер задолго до Хоххута вывел Гитлера цирковым, комическим персонажем. И считал, что иначе прошлое преодолеть нельзя. Что к Гитлеру можно относиться только как к комическому персонажу.

У Хоххута главный герой, еврей по имени Тиль, спасаясь от военной службы, симулирует сумасшествие. Причем «темой» его безумия становится безудержная любовь к фюреру. У этого сюжета имеются вполне документальные основания: оказывается, в годы войны в Германии немалое число больных выдавали себя за Гитлера┘ Хоххут на эту тему пишет почти что комедию.

Российские нравы – иные. «Куклы», смеявшиеся над живыми «тиранчиками», не прижились. Политический анекдот – жанр кулуарный, для внутреннего пользования. Над «своими» у нас принято смеяться тайком, уж никак не в театре или в кино. Думается, идя навстречу этой живой народной традиции, у нас и «Бората» пустили «малым» – домашним – экраном, не в кино, а на DVD. Можно быть спокойным: у нас никому в голову не придет идти в театр или в кино, чтобы там следить за поворотами судьбы Адольфа Гитлера. Или Сталина. Хоть в трагическом, хоть в комическом изложении, – уже и не важно. Это, скажут вам, всё – серьезные вещи, с ними шутки плохи.

Один пример. Год назад после нешуточной борьбы победителем в одном драматургическом конкурсе вышла пьеса Константина Костенко «Гитлер и Гитлер», где заглавный герой мирно беседовал с поваром, портным, парикмахером, на них оттачивая свое ораторское мастерство и умение подчинять. С предложением поставить эту замечательную, на наш взгляд, пьесу вдвоем с известным режиссером и драматургом мы отправились в один чрезвычайно популярный московский театр. «Гитлер? А вам не кажется, что для большинства наших зрителей, как и для меня, это имя – синоним страшных преступлений, что зритель не захочет смотреть спектакль с таким названием?» – выразил общее сомнение директор. Никакие наши аргументы не были приняты в расчет. На том и расстались.

Занятно, что знаменитый немецкий драматург обратился к Владимиру Колязину с предложением перевести свою пьесу. И свое предложение счел деловым, сказав при этом, что, мол, удачный перевод чуть ли не навсегда избавит переводчика от финансовых проблем. Какая наивность, какое непонимание загадочной русской души!