Там есть ребята похлеще

Сергей Решульский, член комитета ГД по делам Федерации и региональной политике

Я знаю из большого опыта последних лет, что ни один чиновник высокого уровня ни разу не отвечал за свои дела или бездействие. Ибо если начинать с одного, то цепочка потянется и дальше, карточный домик начнет рушиться. У нас там и оборотни в погонах были, и все остальное, и все это тихо-гладко сводилось на уровень стрелочников или несомненных участников, но выше этого не поднималось.

Андрей Рябов, эксперт Московского центра Карнеги

Здесь не исключены несколько целей. Безусловно, одна из них – заставить все-таки Зурабова уйти: под воздействием неопровержимых доказательств коррупционности возглавляемой им системы. Эта линия достаточно четко прослеживается в действиях не только правоохранительных органов, но и политического класса. Заявление главы комитета Госдумы по безопасности Владимира Васильева в этом плане весьма симптоматично. Но, с другой стороны, очевидно, что есть какие-то влиятельные политические силы в верхах, которые все-таки его ухода не хотят, поскольку я думаю, что если бы решение о его уходе было принято жестко и однозначно, то он бы сам давно уже подал в отставку. Очевидно, такого решения нет, о чем ему прекрасно известно. И именно поэтому он все-таки мобилизует все свои силы, чтобы бороться за сохранение позиций. Очевидно также, что, поскольку это одна из ключевых фигур в нынешнем правительстве, от результата этой битвы за Зурабова во многом будет зависеть и судьба самого правительства, и расклад сил в российских верхах, естественно, с перспективой на 2008 год.

Сергей Марков, член Общественной палаты РФ

Репутация Зурабова очень сложная. У него есть союзники и противники. Среди последних – идеологические, которые считают, что его политика по сути своей антисоциальна, поскольку она ведет к еще большему разорению бедняков. С этой точки зрения он не столько либерал, сколько ницшеанец: исходит из принципа, что слабого нужно подтолкнуть, тогда старики быстрее вымрут и будет меньше нагрузки на социальную систему. Это его, по сути дела, невысказанная, но подразумеваемая позиция. Многие считают, что она еще и антипатриотична. Есть у него и аппаратные противники, которые хотят занять это место. Есть экономические противники, поскольку фирмы, ему подконтрольные, заняли огромное экономическое пространство. Однако, предполагаю, власть хотела бы Зурабова уволить не просто так, а повесив на него какую-нибудь такую плохую вещь типа закона о монетизации, что-нибудь такое новое. С другой стороны, ясна связь его с коррупцией. Но вот в чем дело: отношение нынешних властей к коррупции вообще является спокойным. И в условиях, когда есть острейший недостаток квалифицированных менеджеров, а Зурабов является одним из них, это, мне кажется, его и спасет.

Леонид Гозман, председатель креативного совета СПС

Мне кажется важным обратить внимание на две вещи. Первая: в реакции на происшедшее доминирует не возмущение, не шок оттого, что люди так воруют (если правда то, в чем их обвиняют). Почему-то не вижу, чтобы кто-то был этим шокирован. Сам этот факт не обсуждается, он никого не интересует, потому что кажется естественным. Уровень привычки к преступности государственного аппарата совершенно фантастический. О презумпции невиновности забыли вообще. Никто не говорит, что вина Зурабова не доказана, что, в общем-то, есть компрометирующие его связи, есть ощущение, что он виновен, но на самом деле нет доказательств. За всем этим стоит фантастическая привычка к коррупции госаппарата как к чему-то естественному и неизбежному.

Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики

Дело не в конкретных людях. Я по факту знаю, что он не является инициатором и не является главным организатором, собственно, он взял на себя ответственность за организацию, уже когда решение было принято. Поэтому такая манера все валить на него мне кажется не совсем хорошей. Зурабов плохой, Кудрин плохой, Греф плохой, а кто хороший? Других почему не называют? Там есть похлеще ребята.