Роуз Геттемюллер На саммите организации Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) два момента показались мне особенно значимыми. Первый – телевизионный кадр, на котором президенты США Джордж Буш и России Владимир Путин одеты во вьетнамские одежды, нечто среднее между хирургическим халатом и ночной сорочкой. При этом цвет их нарядов был абсолютно одинакового синего цвета. Мы, мол, возможно, и недолюбливаем друг друга, но для всего остального мира мы – неразлучны. Именно от нас по-прежнему ожидают решения проблем, поиска выходов из сложных ситуаций и достижения компромиссов, когда это необходимо. Так явно сложилось в минувшие выходные, когда США и Россия вышли на решающий этап в усилиях по согласованию дальнейших действий в отношении иранского и северокорейского ядерных кризисов.
Второй момент, который привлек мое внимание, – газетный заголовок: «США и Россия подписали 800-страничное соглашение по ВТО». Это, пожалуй, даже забавней синих платьев президентов. Когда администрация Буша пришла к власти в 2001 году, она заявила, что объемные и трудные для восприятия соглашения больше не нужны. «Мы теперь с Россией друзья, а друзья не нуждаются в сложных, витиеватых и обязывающих договоренностях», – утверждалось тогда.
Исходя из этой установки, новая администрация отвергла модель 500-страничного соглашения о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), подписанное Джорджем Бушем-старшим и Михаилом Горбачевым в 1991 году, по которому размеры ядерных арсеналов сокращались наполовину, и попыталась убедить российскую сторону провести дальнейшую утилизацию боеголовок лишь на основании рукопожатий. Путин же настоял, что для этого нужен юридически обязывающий документ, и в 2002 году в Москве был подписан новый сильно упрощенный договор о ядерном разоружении. На этом фоне аплодисменты Буша по поводу соглашения с Россией по ВТО, состоящего даже из 800 страниц, не могло не вызвать улыбку. Как обнаружилось, обязывающие и объемные документы не так уж и плохи, а иногда даже просто необходимы.
Описанные два момента в сочетании имеют самое прямое отношение к проблеме ядерного вооружения в глобальном плане. Мир ожидает, чтобы Россия и США сделали хоть что-нибудь для урегулирования иранского и северокорейского кризисов. Заключение через переговоры с этой парочкой ядерных «плохих парней» юридически обязывающих соглашений было бы очень кстати – это именно то, чего мы надеемся добиться в конечном итоге. Но для аналогичных договоренностей есть место и в дружеских отношениях. Они гарантируют сторонам достижение ожидаемых ими результатов, а остальной мир убеждают в том, что намерения подписавшихся сторон действительно серьезные.
С 2002 года, когда между США и Россией было достигнуто последнее соглашение в сфере ядерного разоружения, эту тему Москва и Вашингтон больше не обсуждали. Каждый просто втихую занимался своими ядерными делами. Конечно, сокращение арсеналов продолжалось в рамках уже подписанных документов, но по всем остальным параметрам страны по-прежнему действовали в духе холодной войны. В частности, ракеты обоих государств все еще нацелены друг на друга и находятся на столь высоком уровне готовности, что способны взлететь в считанные минуты.
Отсутствие шагов в этом направлении двух ядерных сверхдержав не остается незамеченным. Многие страны сетуют на то, что ни Москва, ни Вашингтон не соблюдают свои обязательства по статье VI ДНЯО, предписывающей сокращать и по возможности свести к нулю ядерные арсеналы. Пока сохраняется нынешний подход, это будет значительно затруднять процесс убеждения остальных – прежде всего Ирана и Северной Кореи – в том, что они должны максимально серьезно отнестись к усилиям по выходу из их ядерных кризисов.
США и России вовсе не обязательно приступать к переговорам по новому 500-страничному соглашению. Существующие соглашения дают им достаточно широкое правовое поле для дальнейшего разоружения. Есть несколько шагов, с которыми Москве и Вашингтону надо поторопиться, чтобы успеть до 2008 года, когда и Буш, и Путин покинут свои посты:
– продлить срок действия Договора СНВ за пределы 2009 года, когда он истекает, одновременно упростив некоторые его положения, являющиеся рудиментом времен холодной войны;
– изменить московский Договор о стратегических наступательных потенциалах от 2002 года так, чтобы он обязывал стороны сократить число боеголовок не до 1700–2200, как это в нем прописано изначально, а до 1000;
– достичь соглашения о мерах по снижению уровня боеготовности ядерных сил и сведению к минимуму риска незапланированных и несанкционированных запусков.
Если два соперника эпохи холодной войны смогут достичь вышеназванного, это принесет более чем положительные результаты. Им будет проще добиться разрешения иранского и северокорейского кризисов, поскольку они вернут себе давние полномочия по разрешению проблем ядерного нераспространения, где бы те ни возникали в будущем.
Нравится нам это или нет, мы по-прежнему одеты в одинаковые одежды и несем обязательства, взятые во времена холодной войны. По крайней мере мы уже не против диалога по серьезным соглашениям. И сейчас самое время заняться этим делом в ядерной области.
