Алексей Макаркин Завтра на Майдане будут праздновать годовщину оранжевой революции. Она произошла два года назад под лозунгом: «Хотим избавиться от дискредитировавшего себя режима Кучмы». Который, кстати, был слабым, обвинялся в коррупции, был неэффективным и т.д. При этом на улицу вышли в основном сторонники западной ориентации Украины, а когда нужно было идти на избирательные участки, то за Виктора Ющенко голосовали как западники, так и просто противники слабого коррумпированного режима. То есть те люди, которые вышли на Майдан, составили только часть избирателей Ющенко. Но важен еще один момент. Он связан с сильным протестом против использования в выборах административного ресурса. Граждане действительно хотели голосовать. И выбирать. То есть когда шутили, что выберут Ющенко, а президентом все равно станет Янукович, шутка не была лишена смысла. И протест был во многом связан с тем, что с точки зрения тогдашней украинской власти представители оппозиции Ющенко не могли быть допущены к президентству. Соответственно пошла волна протестов.
Когда Ющенко стал президентом, закончилась романтика, которая обычно связывается с протестом, революционными настроениями, и многие сторонники оранжевых вернулись к повседневной жизни. Второй раз сделать такую революцию невозможно. Но украинцы добились главного. В стране прошли честные президентские выборы (так называемый третий тур). А в нынешнем году – честные парламентские. И Янукович добился успеха уже как глава Партии регионов на честных парламентских выборах, результаты которых никем, кроме аутсайдеров, которые эти выборы проиграли, не оспаривались. Тот факт, что сейчас на Украине чрезвычайно велик уровень политической и информационной свободы, как раз стал следствием событий на Майдане двухлетней давности. Наверное, это один из главных уроков и результатов тех событий. Еще один урок состоит в том, что на Украине тогда, в 2004 году, достаточно четко было продемонстрировано, что наиболее динамичные модернистски настроенные группы населения хотят на Запад. Они хотят жить в Европе. И, по сути, России, российским силам на Украине не удалось создать сколько-нибудь внятной альтернативы европейскому пути. Причем о Европе мечтает и украинский истеблишмент. Разница только в том, что те, кто был на Майдане, и их политические противники рассматривают европейский путь как спринтерский, по крайней мере в отношении Североатлантического блока, военной интеграции в Европу. А сторонники Виктора Януковича рассматривают иной вариант. Более эволюционный, не такой стремительный и не так сильно раздражающий Россию. Однако третий вариант, который отражал бы настроения пророссийской интеграции – в рамках ЕЭП, других организаций на постсоветском пространстве, у украинского истеблишмента популярностью не пользуется.
Речь идет либо о радикальном, либо об умеренном западничестве. Здесь очень важен момент, что те пророссийские настроения, которые наблюдаются у населения на востоке страны, не оформлены в привлекательный, яркий для истеблишмента проект. С другой стороны – прозападный настрой, который был виден на Майдане и который продолжает быть доминирующим в украинском истеблишменте, оформлен в четкий геополитический проект: мы хотим в перспективе быть в Евросоюзе. Другое дело, что если одни украинские политики, которых считают антироссийскими, прямо говорят: чтобы вступить в Евросоюз, нужно перед этим вступить в Североатлантический блок, то другие, которых иногда считают пророссийскими (например, из Партии регионов), стараются нейтрализовать эту зависимость и как-то оттянуть решение вопроса по вступлению в НАТО.
Еще одна немаловажная деталь. Многие предрекали Украине после победы оранжевой революции экономический крах. Однако его не произошло. Сейчас предприниматели этой страны работают и добиваются успеха при минимуме влияния со стороны правительства. Они живут своей жизнью, и конфликты, происходящие наверху – политическая борьба, смена кабинетов, – влияют в меньшей степени, чем, например, в России, на реальную жизнь, на отношения государства и предпринимательского сообщества.
После революции было много оценок, и небезосновательных, что на Украине сейчас начнется антиолигархическая кампания, так как олигархи поддерживали режим Кучмы, и возникнет большой соблазн массированного передела собственности. Этого тоже не произошло, хотя сторонником этого варианта была Юлия Тимошенко. Политический класс Украины продемонстрировал нежелание потрясений. Он не захотел наносить слишком сильные удары по инвестиционной привлекательности страны. Был достигнут компромисс, при котором была реприватизирована «Криворожсталь», которую продали за очень большие деньги нынешнему собственнику. На этом остановились. Это также достаточно благоприятно сказалось на развитии украинской экономики.
Поэтому, видимо, не стоит говорить сегодня о крахе оранжевых. Речь идет об определенной перегруппировке. Мы видим, что Янукович, придя к власти, маневрирует между Россией и Западом, стараясь минимально обижать Россию, но при этом не предпринимает никаких шагов, которые бы наносили ущерб западной интеграции Украины.
