Рублевые догматики

Длительные споры о том, стоит или не стоит России вступать в ВТО, заканчиваются. По всей видимости, уже 19 ноября в Ханое протокол о завершении переговоров с США по вступлению РФ в ВТО будет подписан в присутствии президентов Владимира Путина и Джорджа Буша. После этого можно не сомневаться, что страны типа Грузии быстро снимут свои претензии к России, даже несмотря на газово-винный зуд.

Членство в ВТО для России – это возможности для прорыва на мировые рынки для целого ряда отраслей. Но надо понимать, что сладкие пряники просто так не достаются и на всех их не хватает. В качестве платы за входной билет нам придется сделать и свой рынок более отрытым. Так что вступление в ВТО – это игра, где победит самый сильный и эффективный. У нас есть шанс выиграть – но для этого нам необходим продуманный государственный менеджмент. Чем, к сожалению, мы зачастую не можем похвастаться.

Возможности для использования тарифных барьеров для защиты внутреннего рынка резко сократятся. Таковы правила организации. Поэтому валютный курс рубля может оказаться одним из немногих инструментов защиты внутреннего рынка.

Отказ от гибкого подхода к регулированию валютного курса может означать лишь одно – резкое сокращение возможностей по стимулированию экономического роста в стране. Пример таких стран, как Китай, показывает, что членство в ВТО сопровождается обычно как раз более мягкой политикой в отношении нацвалюты. Результат налицо – объем промышленного производства в Китае в октябре 2006 года вырос на 14,7% в годовом исчислении, за 10 месяцев текущего года объем промпроизводства в стране вырос на 16,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В результате США оказывают на Китай чудовищное давление, называя курс юаня «искусственно заниженным». Как говорится, «хоть горшком назови» – но экономический результат налицо. По данным США, дефицит в торговле с КНР в прошлом году превысил 200 миллиардов долларов. При этом Китай за счет активного экспорта накопил просто гигантские золотовалютные резервы – недавно, как известно, они превысили триллион долларов США.

Правда, Китай также использует, скажем так, весьма толерантные подходы к производству контрафактной продукции на своей территории. Россия же собирается более решительно бороться с пиратством и подделками. Но тем более актуальным является вопрос о способности правительства РФ применять курс рубля как инструмент защиты отечественного производителя.

Минфин и Центральный банк в кредитно-денежной политике ориентируются на необходимость сильного рубля, что иначе как догматизмом назвать нельзя. Недостатки такой упертости понятны. Прежде всего она бьет по рукам обрабатывающей промышленности, делая ее товары менее конкурентоспособными на внутреннем и внешнем рынках. Тут все очевидно – при сильном рубле себестоимость производства в пересчете на иностранную валюту растет. А вот цена иностранных товаров в пересчете на рубли падает. Наглядным свидетельством этому является статистика импорта и экспорта. В сентябре 2006 года рост импорта товаров в Россию составил 34% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. За первые девять месяцев текущего года импорт увеличился на 28,8%! Да, наш торговый баланс в целом выглядит не слишком тревожно – потому что экспорт за тот же природ вырос на 35,7%. Но мы прекрасно понимаем, что экспортируем мы прежде всего углеводороды и металлы, а импортируем – готовую продукцию и оборудование. Становится понятным, что при такой политике о диверсификации экономики можно забыть и не вспоминать – поток импорта просто убьет перерабатывающую промышленность, ориентированную на внутренний рынок.

Кстати, и экспортеры тоже не особенно выигрывают от сильного рубля, потому что затраты на производство осуществляются в рублях, а прибыль приходит в долларах. В итоге рублевая себестоимость продукции увеличивается, а рублевые доходы сокращаются именно из-за курса рубля. Так что логичнее было бы и защитить производителей готовой продукции, и дать возможность экспортерам заработать дополнительную прибыль, которая пойдет в бюджет и на инвестиции. А заставить производителей сырья вкладывать деньги в развитие новых проектов – опять же задача правительства.

Интересно, что и США начали снижать курс доллара, как только увидели проблемы в своей экономике и снижение темпов промышленного роста. Конечно, после этого едва ли не каждый день публикуются прогнозы о неминуемом крахе доллара через неделю, завтра, через два-три часа. Но доллар жив, а за счет его умеренной девальвации показатели американской экономики начинают улучшаться. И это при том, что на США давит огромный внешний долг, с чем у России проблем гораздо меньше. А вот в экономиках зоны евро в связи с укреплением этой валюты трудностей стало гораздо больше. Европейские производители вовсе не в восторге от роста курса евро.

Понятно, что никто не призывает прибегать к крайностям и перейти к практике 1998 года, когда рубль буквально за несколько дней обесценился в три раза. Но и догматическое отношение к курсу рубля вряд ли приемлемо. Минфин и ЦБ пугают нас разгоном инфляции. Но разговоры о неизбежном росте цен при удешевлении рубля верны лишь отчасти. Инфляция в России во многом обусловлена немонетарными факторами (монополизм на товарных рынках, тарифы ЖКХ, цены на бензин). Рост цен на товары и услуги, вызванный этими причинами, превышает 20–30% в годовом выражении и вносит основной вклад в общий уровень инфляции. Напротив, товары, чувствительные к избытку денежного предложения, демонстрируют умеренный рост цен – 4–6% в год.

Понятно, что определенную лепту в инфляцию ослабление рубля внесет. Но не стоит это влияние демонизировать. На самом деле резкое ослабление рубля может привести к другой угрозе – расслабленности наших производителей, как это было в 1998–1999 годах, когда импортные товары моментально и резко подорожали, а доходы населения упали. Тогда отечественные производители пребывали в эйфории и ничего не сделали, чтобы провести техническое перевооружение и повысить качество продукции, следуя принципу «и так купят». Но, повторимся, бежать из огня да в полымя не стоит. Но зачем с упорством, достойным лучшего применения, укреплять рубль? То девальвируем рубль в разы, то с тем же твердолобием несколько лет подряд укрепляем рубль. Такая политика дорого обходится нашей экономике. Отсутствие гибкости – огромная проблема нашего правительства, слишком медленно реагирующего на изменения. Курс рубля – прекрасный механизм для стимулирования экономического роста и защиты внутреннего рынка. Остается узнать, когда же кабмин научится им пользоваться. Когда он разучит способы прохода между Сциллой укрепления курса нацвалюты и Харибдой ее обвальной девальвации. Иначе совершенно непонятно, зачем было ломиться в ВТО.