Казус Лазаренко

Девять лет заключения и десятимиллионный штраф – такой вот подарок получил на днях бывший премьер Украины Павел Лазаренко в ответ на скромную просьбу о политическом убежище в США, прозвучавшую в 1999 году. Тогда Лазаренко покинул родину после непродолжительного премьерства (1996–1997 годы). Американская Фемида сначала заподозрила, а два года назад все же признала его виновным в злоупотреблении должностью и обогащении на десятки миллионов долларов за счет соотечественников. Экс-премьер осужден, несмотря на, казалось бы, особые отношения США и Украины.

Довелось посидеть на нарах Бруклинской тюрьмы и генеральному секретарю Союзного государства России и Белоруссии Павлу Бородину, которому припомнили не только «дело «Мабетекс», но и многие другие «мелочи жизни». Пять лет назад вся присутствовавшая тогда в США королевская рать – в лице посла Ушакова и генконсула Прокофьева – самоотверженно защищала генерального секретаря виртуального государства, который, по мнению того же Ушакова, «ни минуты» не должен был находиться в застенках Бруклина. Однако заметим: тогда же Владимир Путин, к которому обратились ходоки по делу Пал Палыча, твердо заявил: дело, мол, не политическое, поэтому пусть американский суд и разбирается. То есть никакой другой подоплеки, кроме уголовно наказуемой, глава государства в «деле Бородина» не усмотрел.

И, наконец, история посвежее: с бывшим главой Минатома России Евгением Адамовым, арестованным в городе Берне в мае 2005-го. Уважаемый министр, по мнению швейцарской уже Фемиды, виновен был в присвоении 9 млн. долл., переданных России американской стороной для обеспечения безопасности атомных станций. Вышеуказанная сумма, убеждены были американцы, до станций не дошла, растворившись по дороге в министерских кабинетах, а потом неожиданно всплыла на личных счетах Адамова в американских же штатах Делавер и Пенсильвания. Именитого атомщика удалось вернуть на родину, но с большим трудом и только ценой предъявления ему тоже достаточно серьезных обвинений – в мошенничестве.

Триада высокопоставленных чиновников, ставших объектами пристального внимания зарубежного правосудия, должна наталкивать отечественную элиту на грустные размышления. И наверняка наталкивает. Рушится на глазах светлый образ будущей жизни. За что боролись? За счета в швейцарских банках, за спокойное существование вдали от конкурентов и соратников. Уже и дети – там и чуть ли не внуки... А тут оказывается, что нет такой заслонки, которую можно захлопнуть, отгородившись от трудового прошлого.

Падение железного занавеса чиновники долгое время ошибочно расценивали как возможность беспрепятственно, в любой момент выехать на вольные хлеба, чтобы с удовольствием потратить «нажитое непосильным трудом». Сегодня им приходится концепцию пересматривать. Урок первый: старая советская пропаганда не срабатывает. Не каждый проситель достоин убежища, и судебная система за рубежом работает не по звонку из высоких кабинетов, а по кодексу. И, как только набирается достаточно доказательств, приводит в действие механизм наказания.

Урок второй. Наказание нарами не ограничивается: прозрачными становятся и банковские счета, что во многих случаях для фигурантов скандальных дел гораздо болезненнее пребывания в не самых некомфортных условиях западных тюрем.

Урок третий. Ввиду явной уголовной подоплеки подобных историй родина вовсе не стремится броситься на помощь страдальцу. Конечно, отечественный МИД отыграет свою сольную партию – но дальше этого демонстративного жеста дело не пойдет. Спасать рядовых Адамова, Бородина и Лазаренко ценой потери лица на международной арене никто не будет.

Отметим еще одну тенденцию в этой цепочке: Бородин сравнительно легко получил на родине 8 лет условного срока, сохранив должность – пусть и смешную по сути, но для многих статусную. Судьба Адамова, не менее влиятельного раньше чиновника, до сих пор неясна. Понятно только, что наказанию, обещанному Россией в обмен на экстрадицию, – быть. А почетной должности, наоборот, не быть. Героем выглядел вернувшийся из Америки Бородин – и растерявшимся изгоем смотрелся Адамов.

Обретая статус невыездных, российские чиновники по идее должны бы задуматься о вероятных преимуществах честного образа жизни. Каждый из них может пасть жертвой глобализации: поехал на конгресс, угодил за решетку. А главное – трудно предугадать, за что: на родине претензий никто не предъявляет. Привычка думать, что наказание в родных пенатах может последовать лишь за политически непродуманный шаг, расслабляет. А экстраполяция этого тезиса на зарубежную судебно-правовую систему приводит и вовсе к губительным последствиям.