Подсластили атомную пилюлю

Принятое буквально накануне официального открытия саммита G8 в Санкт-Петербурге совместное заявление России и США, предусматривающее создание международных центров по обогащению урана, потенциально могло бы затмить все другие договоренности лидеров стран G8. Руководитель Росатома Сергей Кириенко сразу же объявил, что уже выбрана и площадка для первого международного центра по обогащению урана: он будет создан в Ангарске.

Однако декларации, даже закрепленные на самом высоком уровне – президентов России и США, – это только самое начало, и говорить об окончательном урегулировании всех имеющихся разногласий было бы преждевременно. Вопросов, связанных с созданием международных ядерных центров (МЯЦ), более чем достаточно.

Во-первых, сразу возникнут сугубо технологические проблемы. Создание центров означает возрастание объемов производственных отходов, транспортных операций с ядерным топливом и т.д. Все это увеличивает риски, причем все эти риски счетные. Сейчас перевозка ядерных материалов составляет в целом в мире несколько тысяч тонн. В случае, если весь мир начнет развивать атомную энергетику, в том числе на базе международных ядерных центров, масштаб перевозок составит примерно 100 тыс. т/год. Это не такая большая величина, но и отмахнуться от возрастающего риска экологических аварий или угроз терроризма тоже уже нельзя.

Кроме того, известно, что до сих пор в самой России принципиально не решена проблема обращения с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ). Так, Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору уже не раз обращала внимание на серьезную ситуацию с пристанционными хранилищами ядерных материалов в России. «Наши пристанционные хранилища близки к заполнению: у нас резерв – 2,5 года», – подчеркивал осенью прошлого года тогдашний руководитель Росатома академик Александр Румянцев.

Во-вторых, создание международных ядерных центров пока никак не регулируется ни российским, ни международным законодательством. Достаточно сказать, что, согласно российскому закону, как только давальческое сырье (уран в данном случае) пересекает границу РФ, оно становится федеральной собственностью. Согласятся ли потенциальные участники МЯЦ с таким положением дел – большой вопрос. Впрочем, российские эксперты считают, что Узбекистан, Казахстан, Канада, Украина, Южная Корея априори заинтересованы в этом проекте.

В-третьих, и это, может быть, самое главное, потенциальные выгоды от создания международных ядерных центров могут разбиться о грубую реальность политических процессов в мире. Прежде всего кажется очевидным, что международные ядерные центры в РФ имеют смысл только в том случае, если участвовать в них согласится Иран. Последние заявления иранского руководства ясно дают понять, что Иран никогда не откажется от обогащения урана собственными силами и на своей территории. И это – принципиальная позиция Исламской Республики на протяжении последних лет. Еще в октябре 1991 г. аятолла Мохадшерани, вице-президент Ирана, заявлял: «Поскольку враг (Израиль. – «НГ») располагает ядерными устройствами, то мусульманские страны должны обладать таким же потенциалом». Не случайно Сергей Кириенко уже поспешил отметить, что создание международного ядерного центра «не ставит крест на российско-иранской идее создания такого предприятия» (по обогащению урана на территории РФ. – «НГ»).

Наконец, «укрупнение» объектов ядерного топливного цикла в связи с созданием МЯЦ может иметь «минусы» и для России. Мы попадаем в жесткую зависимость от политической конъюнктуры в мире. Что нам, например, делать с этими центрами, если Россию признают недемократической страной? Нам придется, теперь уже в одиночку, обслуживать эти центры. И это не такой уж и невозможный вариант. Достаточно вспомнить, как изменялась позиция тех же США в отношении иранской ядерной программы до 1979 года и после, то есть при шахском режиме и после исламской революции в Иране.

«Технических проблем мы не видим. Но как институционально это организовать – масса вопросов», – признался в беседе с корреспондентом «НГ» Андрей Гагаринский, директор-координатор РНЦ «Курчатовский институт», вице-президент Российского ядерного общества.

Как будто, чтобы подсластить эту пилюлю, Политическая группа Международного форума «Поколение IV» (МФП) на заседании 13 июля 2006 года в Вашингтоне единогласно проголосовала за принятие России в эту международную организацию. Страны – участницы МФП разрабатывают несколько направлений создания ядерных реакторов 4-го поколения. Членами форума уже являются США, Канада, Япония, Франция, Бразилия, Аргентина, Великобритания и Южная Корея.

Все правильно: и российские специалисты будут при деле еще на вполне долгую перспективу, и поддержать хотя бы интеллектуальный потенциал атомной отрасли, глядишь, удастся.