Сергей Миронов: У победы много отцов

Сергей Миронов: наше правительство еще сто лет сидело бы и в коробочку деньги складывало...
Фото Романа Мухаметжанова (НГ-фото)

– Сергей Михайлович, что побудило вас обратиться к регионам с просьбой отозвать нескольких сенаторов? Не верится в случайность совпадения ваших запросов с громкими пятничными отставками.

– И тем не менее я бы не стал усматривать здесь прямую взаимосвязь, какую-то кампанейщину. Во-первых, некоторые члены Совета Федерации из тех, в отношении которых я инициировал досрочное освобождение, написали на мое имя заявления по собственному желанию. Во-вторых, комплектование палаты – процесс достаточно сложный, он должен обеспечивать баланс интересов государства, регионов и Совета Федерации, как органа законодательной власти. Такой же баланс в принципе в своей работе должен стремиться соблюдать представитель каждого региона. Подавляющее большинство членов Совета Федерации хорошо справляются со своими обязанностями. Но иногда баланс нарушается. Как председатель палаты, я внимательно наблюдаю за тем, как работают мои коллеги, насколько эффективно они занимаются законодательной деятельностью, отстаивают интересы регионов, принимают участие в текущей работе комитетов и комиссий. По закону у меня есть право направлять представления в органы власти регионов о досрочном прекращении полномочий их представителей в Совете Федерации. Так что никакой сенсации здесь нет: все делается в строгом соответствии с законодательством. Как известно, мне и прежде приходилось принимать соответствующие решения, когда, на мой взгляд, в Совет Федерации направлялись не совсем подходящие для работы в нем люди.

– Не секрет, что многие сенаторы продолжают после избрания заниматься бизнесом. Как вы решаете эту проблему?

– Напрямую бизнесом никто из моих коллег не занимается. Трудовые книжки у всех здесь, поэтому юридически ни к кому претензий быть не может. Есть, конечно, аффилированность, паи и ценные бумаги переданы в доверительное управление, и мы все это понимаем. Но закон написан так┘ Однако – и я могу об этом сказать предельно искренне – в течение этих пяти лет в должности председателя Совета Федерации я не видел попыток лоббирования каких-либо компаний: по обращениям, документам, вносимым на рассмотрение комитетов, это не прослеживается. Бывшие бизнесмены стараются улучшить ситуацию либо для всех хозяйствующих субъектов, либо для какой-то отрасли, что абсолютно нормально.

– Вам не обидно, что демографические идеи Партии жизни оказались перехвачены Кремлем?

– Мне не обидно, а радостно. Я, как реалист, думал, что года три-четыре уйдет на то, чтобы убедить в необходимости таких мер. Мы прекрасно знаем, что у победы – много отцов. Я видел комментарии: все политики, что называется, на голубом глазу, утверждают – «Это наша идея!» Российская партия жизни скромно молчит. Но мы еще 4 года назад заявили, что создаем ее ради решения самой больной проблемы России – проблемы демографической. Нам нисколько не обидно, и мы не собираемся, как та лягушка из сказки, на всех углах кричать: «Это я, это я придумала!» Главное, чтобы дело делалось, чтобы вопросы решались, и мы будем активно содействовать реализации мер, предложенных в президентском Послании. Я сегодня во все региональные отделения Партии жизни отправил письмо, а завтра в Приморском крае стартует новая наша инициатива, которую мы назвали «Демографический патруль». Мы будем смотреть, например, что у нас со смертностью в регионе и от чего гибнут чаще – от паленой водки, или замерзают зимой, или больше случаев суицида. Мы посмотрим – а что у нас с роддомами, с первичным медосмотром девочек-подростков в школах, что с профилактическим массовым осмотром женщин репродуктивного возраста? Наши активисты будут собирать информацию и ставить вопросы перед руководителями регионов и населенных пунктов. Но если до сих пор мы делали это немного┘ самодеятельно, то теперь все понимают, что эта работа нужна, что о ней говорил президент.

– Как вы и ваши коллеги по парламенту восприняли предложения президента по решению демографической проблемы?

– Я сидел в президиуме и видел реакцию зала. У большинства тех, кто слушал президента, за исключением некоторых членов правительства, на лицах было счастливое ошеломление. Наше правительство сто лет бы еще сидело и в коробочку деньги складывало. Вот только что мы получили ответ из правительства на нашу законодательную инициативу от декабря прошлого года. Законопроектом предлагалось увеличить с 1 июля 2006 года размер пособия по уходу за ребенком с 700 до 1000 рублей. Вот, читаю: «┘правительство Российской Федерации не поддерживает представленный проект федерального закона». Молодцы, правительство! И главное – вовремя.

– Сколько вы отводите времени нашему правительству при таких разногласиях с политикой президента?

– Правительство никуда не денется, там достаточно профессионалов. Президент лишний раз показал, что такие ведомства, как Министерство финансов, – это бухгалтерия, которая не устанавливает правила. Для реализации предложений президента не грех подумать об использовании Стабилизационного фонда. И здесь Кудрин, возможно, спорить не будет. Он ведь чего боится? Что как только денежки Стабфонда начнут раздавать, начнется рост инфляции. Но здесь, во-первых, платеж отсроченный – на три года, во-вторых, платежи безналичные – открывается персональный счет на имя каждой женщины, которая родила ребенка и вырастила его до трех лет. Обратите внимание – здесь очень правильный подход: платить будут женщине, которая вырастила ребенка, а не родила и бросила его в роддоме. И с этого персонального счета мать может, например, внести взнос за жилье, либо заплатить за обучение, либо перевести деньги в Пенсионный фонд на свое имя. Поэтому, повторюсь, средства Стабфонда здесь очень даже можно использовать, особенно если текущих доходов бюджета не хватит.

– Путин уже не раз говорил о невысоком доверии населения органам власти. Речь идет и о законодательной власти? В частности о Совфеде?

– К сожалению – да. В 2001 году, 5 декабря, меня избрали председателем Совета Федерации. В январе 2002-го доверяли Совету Федерации 6% граждан. Сейчас есть разные данные, мы ориентируемся на показатель 26–29%. Рост налицо, но даже 29% граждан – это всего треть россиян, удовлетворенных нашей работой. Среди остальных двух третей примерно 40% относятся к верхней палате резко отрицательно, а 30% – безразлично, но, я думаю, скрыто негативно. У Госдумы показатель доверия еще немного меньше, чем у Совета Федерации. Фактически сейчас единственный общественный институт, институт власти – президент – имеет мощную и обоснованную поддержку населения.

– Вы – лидер политической партии. Политика – это борьба за власть. С кем в ближайшие 2 года вы намерены бороться?

– Мы боремся не против, а «за»: за решение демографической проблемы, увеличение продолжительности жизни россиян, улучшение ее качества, а также за то, чтобы жизнь людей была наполнена гуманистическим смыслом, потому что в России без этого нельзя. Если какие-то политические силы будут противиться выполнению этих задач – мы будем против них. У нас открытая и простая позиция, и с любыми политическими силами, которые поддерживают наши идеалы, мы сотрудничаем.

– Но тем не менее соперники у вас есть.

– Да, на выборах борьба, безусловно, идет. Но у нашей партии кредо как у Рэмбо – мы никогда первыми не начинаем. Но если нас бьют, мы жестко отвечаем. Очень часто нас бьет «Единая Россия»┘ Наверное, видит в нас потенциальных конкурентов. Вот во время избирательной кампании перед выборами в Мосгордуму был полностью включен административный ресурс, наших активистов арестовывали и задерживали, нас снимали с дистанции, использовали грязные технологии, даже издавали листовки якобы от имени нашей партии┘ Все это мы проходили. Мы понимаем, что такое борьба, мы боремся и местами добиваемся очень хороших результатов.

– Санкт-Петербургский экономический форум – тоже ведь ваша инициатива, как и программа демографического подъема. И вот теперь он передан Министерству экономического развития и торговли┘

– Да, действительно, Санкт-Петербургский международный экономический форум 9 лет проходил под эгидой Совета Федерации. Всегда при участии Минэкономразвития, министр был всегда сопредседателем форума. Нынешнее решение президента, когда он доверил вести подготовку к форуму МЭРТ, мы считаем оправданным, потому что проходит саммит «большой восьмерки» и главными там являются вопросы экономики. Причем макроэкономики и экономической геополитики – на форуме будут обсуждаться быстрорастущие страны, Индия, Китай, Бразилия, Россия. И у нас нет никакой обиды, мы не считаем, что у нас отняли любимое детище, мы голову пеплом не посыпаем. Мы работаем вместе, я являюсь членом оргкомитета. Я уверен, форум пройдет на должной высоте. И нам вместе интересно посмотреть, как пройдет форум на новой площадке, не в помпезном Таврическом дворце. Вместе с тем мы понимаем, что нынешний интерес к форуму – это результат нашей работы в течение 9 лет. Кстати, я согласен с идеей, что ежегодный российский экономический форум в Лондоне – это странно звучит. Не может быть никаких российских форумов за рубежом, все они должны проходить здесь, в России.

– Оправданно ли было столь пышное празднование юбилея российского парламентаризма?

– Я считаю, что дата достойная, нужно было праздновать, и российскому парламенту действительно сто лет. Что касается пышности и затрат – это вопросы к нашим коллегам в Госдуме. Им очень хотелось сделать выездное заседание именно в историческом зале Таврического дворца в Петербурге, и это оправданно. Так что организацией юбилея занималась Дума, хотя мы думцам помогали, и они нас пригласили, практически весь Совет Федерации на юбилейном заседании присутствовал. Коллеги, правда, вспоминали – объявляют: «Уважаемые депутаты Государственной Думы и приглашенные┘», а мы вроде как тоже депутаты верхней палаты Федерального собрания. Но это – так, небольшие шероховатости┘

– Вы всегда были сторонником выборности Совета Федерации. Насколько далека ваша идея от воплощения?

– Шансов пока немного. Но я остаюсь сторонником выборности членов Совета Федерации. Их, конечно, не нужно избирать в один день, тем более по партийным спискам, а нужно проводить кампании по мере выборов депутатов региональных заксобраний. При этом у нас есть готовая концепция закона, которая позволяет не менять Конституцию, но тем не менее перейти к избираемости. Но в нашем Совете Федерации примерно половина моих коллег не поддерживают эту идею в принципе. Я могу их понять┘ Сегодня из 178 членов Совета Федерации 78 являются «варягами» – представляют не те регионы, в которых живут и работают. Возможно, как раз эта часть членов верхней палаты и сомневается в своей способности выиграть прямые выборы на альтернативной основе. Однако, справедливости ради, должен сказать, что многие из так называемых «варягов» работают на свои регионы отлично, кроме этого, идея выборности Совета Федерации потеряла свою актуальность после того, как мы приняли закон, пресекающий возможность немотивированного отзыва членов верхней палаты губернаторами и органами законодательной власти. Впрочем, в Госдуме появилось уже значительное число сторонников выборности Совета Федерации – тем более что их напрямую это не касается┘ С президентом мы обсуждали эту идею давно, три года назад – и вот тогда он сказал, что, мол, только-только перешли на новый порядок формирования Совфеда, вы поработайте немножко┘ Но я уверен, что на каком-то этапе мы придем к предлагаемому порядку выборов верхней палаты. На фоне стопроцентно пропорциональных выборов депутатов Госдумы предлагаемые нами изменения системы формирования Совета Федерации выглядят более чем уместными.

– Вы всегда были сторонником распределения столичных полномочий между Москвой и Петербургом. Как вы относитесь к идее переезда Совета Федерации в Санкт-Петербург?

– Я считаю, что президент, правительство и Федеральное собрание должны находиться в одном месте, в соответствии с Конституцией – в Москве. Однако те или иные министерства и ведомства могут находиться в Петербурге. Нужно знать меру, но рассматривать можно разные предложения. Кстати, Москве уже давно не компенсируется исполнение столичных функций, а ведь это огромные затраты.