Антитеррор по закону – и по приказу

Обычным людям остается только гадать, какими правилами руководствуются участники контртеррористической операции.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

Спешно принятый Государственной Думой и одобренный Советом Федерации Закон «О противодействии терроризму», как выяснилось, – всего лишь надводная часть айсберга. Как признался на слушаниях в сенате глава комитета СФ по обороне и безопасности Виктор Озеров, к пункту закона, допускающему уничтожение захваченных террористами самолетов, должен прилагаться секретный приказ Министерства обороны, регламентирующий действия военных в таком случае.

Как удалось выяснить «НГ», подобные «уточняющие» положения закона приказы готовятся не только в военном ведомстве. В частности, как заявили «НГ» в пресс-службе МВД России, «правовой департамент министерства в настоящий момент ведет работу по подготовке такого приказа, однако пока мы затрудняемся сказать, на какой она стадии». О том, готовятся ли подобные документы в других силовых и правоохранительных ведомствах, остается только гадать. Во всяком случае, официальные представители Генпрокуратуры, МЧС и ФСБ отказались отвечать на вопрос о существовании или подготовке приказов, аналогичных приказу Минобороны.

Но скорее всего такая работа ведется и в этих структурах. Во всяком случае, их представители по новому закону будут принимать участие в предотвращении, ликвидации последствий или расследовании терактов. Равно как будут они задействованы и в режимах чрезвычайной ситуации и контртеррористической операции, предусмотренных Законом «О противодействии терроризму».

Законотворчество не напоказ

Как может идти подготовка приказов, уточняющих действия ведомств в связи с Законом «О противодействии терроризму», можно судить на примере подготовки подобных документов в Минобороны.

В новом законе применению Вооруженных сил РФ посвящено несколько довольно развернутых статей (с 6 по 10 включительно). А целый ряд пунктов документа потребует издания дополнительных, причем закрытых инструкций. Создаваться они будут следующим принятым порядком. Новый федеральный закон поступит в российское военное ведомство после утверждения его президентом. Им сразу же займутся юристы и эксперты Минобороны, которые на основании положений закона будут готовить соответствующие приказы министра обороны.

Определенные управления Генштаба, которые курируют виды и рода войск, получат четкие указания в сфере их компетентности. Например, что касается подготовки приказа по противодействию воздушному терроризму, в нем будет определен порядок и сроки приведения в боевую готовность специально назначенных для этого сил и средств. ВВС РФ получит в приказе четкие разъяснения, сколько авиационных и противовоздушных частей в регионах России необходимо держать в боевой готовности к отражению такого нападения. Будет подробнейше прописано, в каких случаях боевые средства ВВС и ПВО уничтожают воздушные объекты, которые не отвечают на сигналы опознавания «свой–чужой», не реагируют на предложение дежурных истребителей изменить маршрут полета и приземлиться на ближайшем аэродроме.

Как только приказ по борьбе с террористами будет подготовлен в МО РФ, его направят на юридическую проверку в Минюст. И лишь после этого документ будет подписан министром обороны и разослан в штабы видов и родов войск, военных округов и флотов. Там начнут по нему действовать – то есть конкретно определять части и подразделения, которые будут применяться в потенциальной антитеррористической операции.

Еще на этапе принятия закона один из его разработчиков – заместитель председателя комитета Государственной Думы РФ по безопасности генерал армии Анатолий Куликов – рассказал «НГ» о том, как будет создаваться инструкция или приказ на основе статьи 7 («Пресечение террористических актов в воздушной среде»). По его словам, «еще в первом варианте предусматривалось все, включая дежурного генерала Генерального штаба, дежурных по Центральным командным пунктам родов войск и видов Вооруженных сил». Однако потом, видимо, по настоянию Министерства обороны из окончательного текста закона это было изъято. Как пояснил Куликов, теперь «все это будет расписано на основе этого закона и закреплено постановлениями правительства и ведомственными распоряжениями». По словам депутата, «соответствующее постановление правительства будет готовить Министерство обороны и там будет все предусмотрено: как действовать с получением сигнала, какой командующий, какой генерал самостоятельно будет принимать решение или с докладом». При этом Куликов заметил, что, «конечно, при ограниченном времени ответственное решение должно приниматься самостоятельно».

Кого досматриваем, что конфискуем?

Однако если вопросы, касающиеся применения войск в контртеррористической операции, в законе хоть как-то прописаны, то все, что касается остальных силовиков, определено общими фразами.

Больше всего вопросов вызывает 11-я статья закона – «Правовой режим контртеррористической операции». Ранее в зонах, где проводились операции по обезвреживанию террористов, могло вводиться чрезвычайное положение. То, как оно вводится и какие предусматривает меры, определял принятый еще в ельцинские времена Закон «О чрезвычайном положении». Новый закон, лежащий на подписи у президента, предусматривает новый режим – «контртеррористической операции».

Его правовые рамки полностью определяются Законом «О противодействии терроризму». И допускают, в частности, «ведение контроля телефонных переговоров (такая мера, например, вводилась во время операции по освобождению заложников в Театральном центре на Дубровке. – «НГ») и иной информации, передаваемой по каналам телекоммуникационных систем, а также осуществление поиска на каналах электрической связи и в почтовых отправлениях в целях выявления информации об обстоятельствах совершения террористического акта, о лицах, его подготовивших и совершивших, и в целях предупреждения совершения других террористических актов» (п. 4).

В той же статье – нормы об «использовании транспортных средств, принадлежащих организациям независимо от форм собственности (за исключением транспортных средств дипломатических представительств, консульских и иных учреждений иностранных государств и международных организаций), а в неотложных случаях и транспортных средств, принадлежащих физическим лицам» (п. 5), а также о «беспрепятственном проникновение лиц, проводящих контртеррористическую операцию, в жилые и иные принадлежащие физическим лицам помещения и на принадлежащие им земельные участки, на территории и в помещения организаций независимо от форм собственности» (п. 11) и о «проведении при проходе (проезде) на территорию, в пределах которой введен правовой режим контртеррористической операции, и при выходе (выезде) с указанной территории досмотра физических лиц и находящихся при них вещей, а также досмотра транспортных средств и провозимых на них вещей, в том числе с применением технических средств» (п. 12).

Правда, в законе отсутствует норма о внесудебной конфискации имущества лиц, заподозренных в причастности к террористической деятельности, которую на этапе подготовки проекта лоббировали некоторые представители правоохранительных органов. Однако официальные представители Генпрокуратуры отказались отвечать корреспонденту «НГ» на вопрос, не готовится ли в этом или других правоохранительных ведомствах подзаконный акт, предусматривающий подобную меру.