США не дают Москве договориться с Ираном

«Искренне говоря, я не знаю ни о каком соглашении», – так официальный представитель Госдепартамента США Адам Эрели отреагировал в понедельник на итоги переговоров главы Росатома Сергея Кириенко в Тегеране. И опять же с подчеркиванием своей искренности выразил мнение, что иранцы «мутят воду» накануне назначенной на 6 марта сессии Совета управляющих МАГАТЭ.

Как известно, переговоры, которые провел в Тегеране Кириенко, должны быть продолжены на этой неделе в Москве. Они касаются предложения об обогащении урана для иранских АЭС на совместном предприятии в России. По существу, это могло бы гарантировать мирный характер иранской ядерной программы. Исход этих переговоров настолько важен, что на любые достигнутые подвижки на них моментально реагируют мировые рынки и средства массовой информации.

Так было и на этот раз: сообщения о прогрессе, достигнутом на переговорах Кириенко с иранцами, вызвали снижение цен на нефть на мировом рынке и оптимизм СМИ.

Эта глобальная эйфория откликов вызвала настороженность в Вашингтоне. Американская администрация сначала откликнулась уклончивыми словами помощника президента США по национальной безопасности Стивена Хэдли. Он сказал, что пока не видел на эту тему ничего, кроме сообщений печати. В понедельник представитель Госдепартамента смог сообщить: «Мы немного поговорили с русскими». Отчет об этой беседе Эрели, правда, не читал.

Тем не менее у представителя Госдепартамента уже есть готовая оценка. По словам Эрели, переговоры используются иранцами как «дезориентирующий маневр в духе прошлых акций, направленных на отвлечение внимания мира от фундаментального вопроса... проведения Ираном обогащения урана на своей территории».

– Но если переговоры будут продолжены и будет достигнута договоренность, то поддержите ли вы ее? Скажите: «да»!

– Мы всегда поддерживали российское предложение в более широком контексте дипломатии Европейской тройки.

– Что вы можете сказать об усилиях русских? Являются ли они участниками этого спектакля или они действуют из добрых побуждений и их водит за нос Иран?

– Действуют из добрых побуждений и их водят за нос – так бы я это представил.

Диалог примечательный, если учесть, что Вашингтон неоднократно, в том числе и на самом высшем уровне, официально выражал поддержку российскому плану. Это сделали, в частности, президент США Джордж Буш – в беседе с российским президентом Владимиром Путиным – и госсекретарь Кондолиза Райс. Теперь же официальный представитель Госдепартамента подает переговоры как своего рода дезинформационную акцию, хотя и не осознанную в том, что касается участия в ней Москвы.

Можно ли рассматривать эти слова проявлением пессимизма, подобно тому, как такой человек считает наполовину наполненный стакан полупустым? Скорее всего нет, это не просто пессимизм или дипломатическая осторожность. Ведь менее чем через неделю в Вене пройдет сессия Совета управляющих Международного агентства по атомной энергии с единственным вопросом в повестке дня: о ядерной программе Ирана. На этом фоне высказывания Эрели выглядят как предварительная подготовка действий на самой сессии МАГАТЭ и тем самым служат своего рода самореализующимся предсказанием.

Известно, что доклад, который представит в Вене генеральный директор МАГАТЭ Мохамед Эль Барадей, уже готов. В начале недели его текст был передан для предварительного ознакомления представителям стран, участвующих в работе Совета управляющих.

Западные информационные агентства приводят отдельные положения доклада, который составлен, как и следовало ожидать, в духе предыдущих документов МАГАТЭ: он соединяет критичность подхода к действиям Ирана с осторожностью формулировок. Одной из таких осторожных оценок является суждение, что Иран пока «не смог убедить» МАГАТЭ в том, что не имеет намерения создать ядерное оружие.

Подобная оценка, не содержащая категорического обвинения, может дать пищу для разных трактовок и поводы для совершенно неодинаковых предложений о дальнейшем курсе действий. В том числе могут быть высказаны пожелания дать дипломатии дополнительное время продолжить переговоры. Но это, видимо, не входит в планы тех, кто заранее пытается вбросить в общественное мнение сугубо негативную оценку переговорного процесса.

Между тем российско-иранские переговоры приняли настолько интенсивный характер, что попытки представить их сугубо как «спектакль» выглядят неуместными. Сама логика дипломатии взывает к тому, чтобы усилия по поиску решения проблемы получили поддержку со стороны международного сообщества. И не только в форме тех или иных оценок.

Не секрет, что проблема иранской ядерной программы затрагивает сразу комплекс вопросов. Прежде всего о праве Ирана на мирную атомную энергетику. Надо отметить, что российский план способен в случае его принятия решить вопрос об обеспечении иранских АЭС топливом, а это обеспечивает мирный характер иранского атома.

Но есть и другие озабоченности Ирана, которые не могут снять ни двусторонние переговоры Москвы с Тегераном, ни даже четырехсторонние – с Европейской тройкой. Это прежде всего вопрос гарантий безопасности Ирана, может быть, самый важный из тех, что не вошли в обсуждения в указанных форматах.

Как известно, тема гарантий безопасности оказалась одной из центральных на переговорах по ядерной программе другой страны – КНДР. Лишь после того как США пошли на ее обсуждение, переговоры стали продвигаться и привели в конечном счете к принятию заявления о главных направлениях решения проблемы северокорейского атома. Все это пока не вылилось в окончательные договоренности, наткнувшись на трудности. При этом стало очевидным, что серьезные решения, касающиеся прекращения работ в ядерной области, могут быть решены лишь в комплексе и при наличии достаточных стимулов.

Если сравнить переговорные процессы с Тегераном и Пхеньяном, то становится ясно, что упор на угрозу применения санкций или даже силы, который часто делается в диалоге с иранцами, непродуктивен как средство решения проблемы. Между тем дипломатия еще может сказать свое слово, если ей не будут регулярно устраивать душ негативных оценок и дадут дополнительное время.