Конфискация придет весной

Крашенинников хочет максимально сузить юридическую базу для конфискации.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)

Вчера президент предложил Госдуме ратифицировать Конвенцию ООН, направленную на борьбу с коррупцией. Этот документ в нижней палате ждали давно – после его утверждения в уголовное законодательство может быть возвращен институт конфискации имущества. Уже сейчас начинаются споры о том, насколько широко должна применяться вновь обретенная мера наказания, по каким статьям УК и на какое имущество она должна распространяться. По мнению зампреда думского комитета по безопасности Виктора Илюхина, «конвенция – это только первый шаг, она лишь послужит толчком для того, чтобы развивать и совершенствовать наше законодательство». Илюхин полагает, что даже если проект закона о конфискации имущества будет внесен президентом или правительством, то в ходе думского обсуждения «он может быть существенно расширен и углублен».

Глава думского комитета по законодательству Павел Крашенинников в интервью «НГ» сообщил, что Конвенция ООН, внесенная президентом в Думу в понедельник, скорее всего будет ратифицирована в январе. После этого можно ожидать, что будут внесены изменения в российские законы, в частности в Уголовный кодекс. На вопрос, когда это может реально произойти, Крашенинников ответил, что в ходе следующей, весенней, сессии нижней палаты все требования к национальному законодательству, вытекающие из Конвенции ООН против коррупции, должны быть удовлетворены. При этом он дал понять, что править УК и УПК будут не депутаты – «законопроекты должны быть внесены от имени президента или правительства». «У меня есть информация, что правоохранительные органы занимаются подготовкой изменений в законодательство с момента подписания Россией этой конвенции», – сказал Крашенинников. По его словам, «конфискация должна быть очень узкой и применяться в самых крайних и исключительных случаях». Такими случаями Крашенинников считает фактически только преступления, связанные с терроризмом или его финансированием, да и то «только в тех случаях, если это доказано в суде». Что же касается конфискации по преступлениям, связанным с коррупцией или наркоторговлей, то тут депутат призывает быть более острожными, а по введению конфискации за экономические преступления вообще высказывается отрицательно.

Зато Илюхин, намекающий, что причина такой осторожности Крашенинникова, ранее состоявшего в СПС, ему вполне понятна, высказывается за более расширительное применение конфискации. «Не только терроризм, но и наркоторговля, хищения имущества, государственная измена и другие виды преступлений должны наказываться в том числе и конфискацией незаконно нажитого имущества и денежных средств», – считает он. На вопрос же корреспондента «НГ», как же можно будет доказать в суде, что тот или иной олигарх владеет своей собственностью незаконно, депутат из КПРФ ответил просто: «А это дело прокуратуры, за нее беспокоиться не надо».

Судя по всему, именно различные повороты в подготовке правоохранительными органами новых законопроектов, удовлетворяющих требованиям Конвенции ООН, и вызывали всевозможные слухи и опасения, что на обсуждение парламента вот-вот будет внесен проект закона о восстановлении наказания в виду конфискации. На телеэкранах периодически возникали депутаты и министры, которые в один голос заявляли, что страна ныне живет в совсем других экономических условиях и нельзя возвращать в современность советскую практику чуть ли не поголовной конфискации имущества за мало-мальски значительное преступление. Интересно, что солидных публичных оппонентов у таких либеральных критиков фактически и не было. А потому сразу же становилось ясно, что их заявления предназначены вовсе не широкой общественности, а кому-то, кто в закрытой кабинетной обстановке работает над законодательными инициативами и может сделать их как более жесткими, так и более щадящими.

Опасения части думцев не были лишены оснований. Высокопоставленные прокурорские работники во время посещения Охотного Ряда не раз позволяли себе критиковать действующие УК и УПК за их излишнюю либеральность. В частности, на одном из думских круглых столов один из руководителей правоохранительных органов говорил депутатам примерно следующее: мол, приходим в дом к преступнику, понимаем, что все вокруг нас нажито незаконным путем, а взять ничего не можем. Потом этот чиновник в очередной раз призвал депутатов вернуть конфискацию в правоприменительную сферу. Надо сказать, что думцы и их региональные коллеги не оставались глухи к таким призывам – и постепенно в комитете по законодательству скопилось изрядное количество проектов о возвращении конфискации к жизни. Однако все они были комитетом по тем или иным причинам отклонены.