Из страха перед оранжевой революцией

Став независимой, Белоруссия одновременно стала особым случаем для Европы. Сформировавшийся при президенте Лукашенко белорусский режим болен и движется к кризису. Конечно, характеризовать режим Лукашенко как тоталитарную диктатуру, как это иногда делают на Западе, было бы неверно. При Лукашенко все еще допускается существование инакомыслия и независимого образа действий – правда, лишь до тех пор, пока это не ведет к формированию оппозиционного потенциала и не становится опасно для самого президента. Скорее систему Лукашенко можно определить как жестко авторитарный режим, которому свойствен особый вариант «репрессивной терпимости».

В отличие, скажем, от России в Белоруссии нет групп влияния, таких как силовики, либералы или олигархи. Международные отношения тоже низведены до орудия личных амбиций президента, который в зависимости от собственных потребностей то прибегает к оппортунистической тактике, то осуществляет резкие повороты. Более того: часто Лукашенко стремится к конфликтам или даже конфронтации со своими соседями, включая Россию. Это служит ему важным рычагом стабилизации собственного режима. И все же свобода действий Лукашенко ощутимо сужается, его жестко авторитарный, ориентированный на советскую модель режим ни на Западе, ни на Востоке не вписывается в общеевропейский политический ландшафт.

Формирование оппозиции, растущее разочарование в рядах номенклатуры, дальнейший спад экономики, географическая близость к расширившемуся ЕС, которому, по результатам опросов, симпатизируют около 60% населения, – все это может в среднесрочной перспективе сгуститься до критической массы, особенно если Москва откажет Лукашенко в поддержке. Как выглядят возможные сценарии будущего развития событий в Белоруссии?

Сценарий первый. В Белоруссии продолжается то, что происходило до сих пор. По этому сценарию Москва поддерживает Лукашенко на президентских выборах 2006 г., поскольку белорусский президент после оранжевой революции на Украине из страха перед подобной сменой режима в собственной стране теснее сближается с Россией. Путинское руководство придерживается лозунга бывшего президента США Никсона – «хотя он и сукин сын, но он наш сукин сын». По этому сценарию в выигрыше остается прежде всего Лукашенко, стремящийся обеспечить свою личную власть. России приходится иметь дело с хотя и в принципе лояльным, но во многих отношениях непредсказуемым партнером, который ведет свою игру с интеграционными амбициями Путина. Виртуальный пиаровский проект Союзного государства остается в неопределенном состоянии: из-за постоянного торможения со стороны Лукашенко проект невозможно ни реализовать, ни отменить. Кроме того, поддержка Лукашенко может иметь для путинского руководства результаты, подобные тем, что оно получило на Украине: там активная поддержка, оказанная Кремлем Януковичу, оттолкнула от Москвы некоторые группы украинского населения.

Сценарий второй. Москва освобождается от политического паралича в отношении Лукашенко и переходит к активной политике. Конкретно это означает: путинское руководство ищет в Белоруссии и поддерживает приемлемого для себя, предсказуемого альтернативного кандидата на президентские выборы 2006 г. Кажется, такие варианты обдумывались в преддверии президентских выборов 2001 г., когда Кремль – пусть и без особого энтузиазма – высказался в пользу Лукашенко. В этом контексте демократическая оппозиция и недовольная часть номенклатуры могли бы создать «большую коалицию разума», которая преодолела бы политику самоизоляции и стремилась бы к хорошим отношениям и с Востоком, и с Западом. Правда, этот сценарий, по крайней мере на ближайшее будущее, маловероятен, поскольку Москва все еще рассматривает Лукашенко как меньшее зло и связывает его отставку с опасностью полной переориентации Белоруссии на Запад. Здесь действует также и тот фактор, что после демократической революции на Украине и ее сосредоточенности на Европе «потеря» Белоруссии была бы оценена многими в России как новая неудача кремлевского руководства.

Сценарий третий. Массовые демонстрации в Белоруссии с требованием демократической смены режима. Здесь события могли бы развиваться следующим образом: Лукашенко обвиняет Запад в том, что тот инициирует беспорядки и ведет дело к его свержению. Несмотря на жесткое и упреждающее применение силы, Лукашенко не удается овладеть ситуацией. Он обращается к России за поддержкой. Россия не станет использовать армию, но может направить спецподразделения и внутренние войска. Но такое развитие событий вызвало бы глубокий кризис в отношениях между Россией и Западом, создало бы даже угрозу конфронтации.

До сих пор сепаратные попытки России и ЕС оказать влияние на Белоруссию вели лишь к ужесточению режима Лукашенко и давали последнему возможность разыгрывать «европейскую» и «российскую» карты соответственно против России и ЕС. Вот если бы в ходе предстоящей в 2006 г. кампании по выборам президента Белоруссии Россия и ЕС совместно выступили за свободные и честные выборы, совместно проводили бы наблюдение за ними и признали бы соответствующие результаты с их политическими последствиями! Однако упоминавшиеся выше интересы России и ее отход от механизмов ОБСЕ по наблюдению за выборами пока не позволяют ожидать таких совместных действий.