Эмигрантская революция во Франции

В этом году накануне «революционного» праздника 7 ноября в самой «революционной» стране, Франции, случилось некое подобие новой «революции». «Униженные и оскорбленные» жители предместий, выйдя на улицы, стали поджигать автомобили, громить мелкие лавки и ресторанчики, а также оказывать все более ожесточенное сопротивление полиции, пытавшейся восстановить общественный порядок. Предварительные итоги еще не завершившихся событий известны: сожжено уже более 3 тыс. автомашин, серьезно пострадали десятки домов, получили ранения более 100 человек, в том числе 30 полицейских, задержано около 800 участников беспорядков.

Но эти итоги отражают лишь внешнюю сторону событий, которые, хочется верить, подтолкнут французскую элиту и французское общество к глубокому пересмотру их мировоззрения и идеологии. Дело в том, что предместья Парижа, в которых начались волнения и которые еще полвека назад были рабочими, стали ныне прибежищем праздности и иждивенчества, а основной причиной бунта послужило не стремление трудящихся масс к равенству, а элементарная зависть тех, кто не состоялся как личности, к тем, кто доказал свою способность к созданию богатого, процветающего и справедливого общества.

Обратимся к «суровым фактам жизни». Франция, как и ряд других стран Западной Европы, стала центром притяжения иммигрантских сообществ, представленных прежде всего выходцами из бывших французских колоний Северной и Экваториальной Африки, стран Арабского Востока, а также Индокитая. Сегодня доля жителей Франции, рожденных за ее пределами, в общей численности населения превышает 10%, и только каждый восьмой из них прибыл из других европейских государств. Во Франции обосновалось до 80% всех выходцев из Алжира и Марокко, ныне живущих в Европе. При этом постоянную работу имеют лишь немногим более 40% всех мусульман-иммигрантов, и на их долю приходится более трети фиксируемых в стране правонарушений.

Иммигранты-мусульмане действительно живут хуже французов. Но, спрашивается, почему они должны жить лучше? В обществе, развивающемся под лозунгами свободы, равенства и братства, до поры до времени даже не хотели ставить этот вопрос, но теперь придется это сделать. Слишком долго во Франции права гражданина безосновательно подменялись правами человека, и настало время отказаться от столь явного шулерства.

На что имеет право претендовать приехавший в чужую страну? На отношение к себе как к честному и свободному человеку, на невмешательство в его частную жизнь, на свободу передвижения и вероисповедания. Все это – его неотъемлемые права, и, надо заметить, во всех странах Европейского союза они соблюдаются с исключительной скрупулезностью. Но может ли такой человек претендовать на равное с коренными жителями этой страны социальное обеспечение, образование, получение жилья и участие в общественной жизни? Нет и еще раз нет. Потому что все эти права проистекают не из его человеческой природы, а из его гражданского статуса. И это не противоречит идеям свободы, столь укорененным во Франции. Не случайно словом «общество» (sociеtе) во французском языке обозначается любое добровольное объединение, включая даже фирмы и компании. Общество – это совокупность граждан, имеющих обязательства друг перед другом, социальный организм, в котором права неразрывно связаны с обязанностями и немыслимы без последних.

До сих пор Франция шла по иному пути. Иммигрантам предоставляется здесь практически бесплатное жилье, выделяемое из расчета 12 кв. м на человека, включая детей. Выселение из таких квартир, даже при неуплате за элетричество и газ, возможно, согласно действующим законам, лишь с апреля по сентябрь – ведь в остальные месяцы во Франции господствует «суровая» зима и человек может подвегнуться недопустимым страданиям (на это надо было бы обратить внимание тех российских чиновников, которые так настойчиво стремятся выселять из домов собственных сограждан за долги по оплате услуг ЖКХ). Минимальное пособие, RMI, которое получают даже те, кто никогда и нигде не работал, составляет во Франции 390 евро в месяц. Пособие на ребенка – 160 евро в месяц. При этом все дети обязаны учиться в начальной и средней школе – опять-таки, абсолютно бесплатно. В правительстве за соблюдение этих норм отвечает специальный член кабинета – министр по делам равноправия и социальной солидарности. Откуда же недовольство?

Главной его причиной оказывается ненависть к преуспевающим членам общества. Она сильнее любой классовой ненависти, поскольку обусловлена не возмущением несправедливостью распределения национальных богатств, а несогласием части населения со справедливым их распределением. В такой ситуации проблему невозможно решить посредством очередной реформы системы социального обеспечения; насущной необходимостью становится радикальный отказ от прежних моделей социальной интеграции.

Однако этому препятствует политическая система, сложившаяся в Европе и, в частности, во Франции. Значительная часть национальной элиты с интересом наблюдает за попытками министра внутренних дел Николя Саркози справиться с беспорядками, но вряд ли желает ему успеха. Премьер Доминик де Вильпен и президент Жак Ширак хотят руководить «умиротворенной», а не разделенной Францией; ультраправые политики типа Жан-Мари ле Пена также окажутся в выигрыше, если правительство пойдет на уступки жителям иммигрантских кварталов и тем самым сохранит для правых возможность разыгрывать свои карты на следующих выборах; социалисты не преминут указать нынешнему кабинету на ошибочность ужесточения социальной политики. Здоровым силам общества становится все труднее противостоять требованиям меньшинств – в большинстве случаев абсолютно безосновательным – и не быть отнесенными к националистам. Но, судя по всему, этот ярлык скоро перестанет быть позорным клеймом для европейских политиков – в противном случае суровый приговор будет неизбежно вынесен всей Европе.