Конфискация к Новому году

Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин заявил на днях о необходимости восстановления института конфискации для лиц, виновных в совершении тяжких преступлений. Одновременно появились сообщения о готовящемся в правительстве соответствующем законопроекте. В Госдуме пока об этой инициативе ничего не слышали, но депутаты признают вероятность появления новых поправок о конфискации в УК РФ уже в следующем году.

Собеседники «НГ» считают, что наказание, хорошо известное еще с советских времен, вполне можно применить против террористов. Представитель правительства в Верховном и Конституционном судах Михаил Барщевский сказал в беседе с корреспондентом «НГ», что общая конфискация вполне допустима в двух случаях – когда человека судят за терроризм и за распространение наркотиков. Эти преступления сопоставимы с преступлениями против человечества, так что здесь возможны самые суровые меры.

По словам Барщевского, конфискация бывает двух видов. Во-первых, общая конфискация, когда, допустим, у злостного неплательщика налогов или пускай даже убийцы отбирается вся его собственность. «Я считаю, что это неправильно, так как это по сути – наказание членов семьи преступника, а не его самого», – говорит Барщевский. По его словам, подобная норма была в 2002 году исключена из Уголовного кодекса и возвращать ее нет никакого смысла. Но, во-вторых, существует так называемая специальная конфискация. Допустим, кто-то недоплатил налоги на определенную сумму – так именно эту сумму у него конфискуют или же конфискуют имущество, приобретенное именно на эту сумму. Это нормально.

Председатель комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин считает, что проблема отсутствия или введения института конфискации в российском праве в условиях переходного законодательства имеет дополнительный аспект. «Он заключается в том, что мы перешли от защиты одного вида собственности – государственной – к защите всех форм, – говорит Плигин. – Вместе с этим эти новые формы собственности еще не сложились, так что наличие в то время конфискации могло бы дестабилизировать процесс их возникновения». По мнению Плигина, отмена конфискации была в этот момент целесообразна и благодаря этому новые формы собственности были легализованы.

По словам председателя комитета Госдумы по гражданскому, уголовному и арбитражному законодательству Павла Крашенинникова, в советское время конфискация во многом являлась своего рода возмещением ущерба социалистической собственности. «Я против возвращения конфискации в советском понимании. В настоящее время существуют хорошо проработанные процедуры возмещения ущерба вне зависимости от формы собственности. Соответствующие нормы существуют в Уголовном, Гражданском и других кодексах», – сказал «НГ» Крашенинников. По его мнению, наказание в виде конфискации имущества можно применять исключительно в отношении самых тяжких преступлений, прежде всего за терроризм. «Конфискация в этом случае могла бы распространяться на материальную и финансовую базу террористов, то есть ограничивать их возможности совершать преступления», – сказал депутат.

Что касается введения конфискации имущества за наркотики, торговлю оружием, коррупцию и прочие тяжкие преступления, то, по мнению Крашенинникова, «очень легко не доказывать скрупулезно нанесенный по этих видам преступлений ущерб, а взять и конфисковать у человека его имущество». Кроме того, от этого наказания можно довольно легко уйти, записав, например, собственность на других людей. «Если конфискация как вид наказания будет введена и для этих преступлений, то занимающиеся ими граждане просто попрячут все свое имущество», – уверен депутат.

В Думе между тем существует единственный документ по вопросу конфискации – поправки, предложенные еще в марте этого года Сахалинской областной Думой. Проект сейчас находится в комитете по законодательству. Однако Крашенинников считает, что начинать надо не с этого документа, который, как и многие ему подобные, комитет отклонил, а с ратификации конвенции ООН о противодействии коррупции. И уже после этого, исходя из положений конвенции, смотреть, что можно и нужно менять в российском законодательстве. Конвенция не предполагает жестких сроков ратификации, но, «как только наша страна это сделает, можно будет думать над поправками в общую и специальную части Уголовного кодекса». По мнению депутата, Госдума может это сделать в конце этого или в начале следующего года.