Андрей Ваганов В минувший понедельник Национальное агентство США по аэронавтике и космическим исследованиям (NASA) проинформировало Белый дом о своем намерении потратить 104 млрд. долларов в ближайшие 12 лет на строительство космических кораблей и ракет, необходимых для того, чтобы люди вернулись на Луну к 2018 году. К этому времени американцы планируют создать постоянно действующую лунную базу на одном из полюсов естественного спутника Земли.
Любопытно, что это заявление NASA прозвучало практически сразу же после того, как пекинская газета Beijing News сообщила о том, что китайские товарищи планируют произвести запуск своего второго пилотируемого космического корабля «Шеньчжоу-6» («Священная лодка») сразу после главного национального праздника Поднебесной – Дня образования КНР (отмечается 1–7 октября). Напомним, что первый китайский пилотируемый корабль, «Шеньчжоу-5», совершил свой полет 14–15 октября 2003 года. На его борту находился один китайский тайконавт Янг Ливей, полет продолжался 21 час. На этот раз на борту «Шеньчжоу-6» будут два тайконавта, а длительность полета составит 5 суток.
«Заявленный полет «Шеньчжоу-6» демонстрирует поистине беспрецедентную скорость, с которой развивается китайская пилотируемая космическая программа, – подчеркнул в беседе с корреспондентом «НГ» эксперт по космической политике, член-корреспондент Российской академии космонавтики имени К.Э. Циолковского Юрий Караш. – Как СССР и США, Китаю потребовалось примерно два года, чтобы после первого пилотируемого пуска перейти к полетам многоместных кораблей. Однако СССР понадобилось отправить в течение этого срока шесть одноместных «Востоков», а США – столько же одноместных «Меркуриев». Уровень же развития космических технологий Китая позволил этой стране перепрыгнуть через фазу полетов с одним тайконавтом на борту (сэкономив на этом немало средств) и сразу перейти к эксплуатации кораблей, пилотируемых несколькими членами экипажа».
Одним из главных факторов такого успешного развития китайской пилотируемой программы, несомненно, является то, что корабли типа «Шеньчжоу» разрабатывались на основе конструкции нашего «Союза». Впрочем, это нисколько не умаляет заслуг китайских ученых и инженеров. «Конечно, это уже различные корабли, – заявил в интервью «НГ» доктор технических наук, профессор, главный научный сотрудник РКК «Энергия» Леонид Горшков. – Китайцы делают все сами, хотя и используют наш опыт. То, что «Шеньчжоу» очень похож на «Союз», – так ведь не так много вариантов технических решений спускаемых аппаратов. Это не подражание, а вполне оригинальная вещь. Естественно, они используют мировой опыт. Это нормально».
На фоне американских и китайских космических проектов российская Федеральная космическая программа выглядит весьма бледно. Министр экономического развития и торговли Герман Греф, например, недвусмысленно подчеркивал, что в программе «нет особо амбициозных целей, в том числе по завоеванию зарубежных рынков». Да и в самой ракетно-космической корпорации «Энергия» дела идут отнюдь не блестяще (в финансовом плане). По сообщению агентства РБК, чистый убыток корпорации в 2004 году увеличился на 40,1% по сравнению с итоговыми показателями 2003 года и составил 235 млн. 228,209 тыс. руб. Тем более удивительно, мягко говоря, заявление нового руководителя РКК «Энергия» Николая Севастьянова, которое он сделал в рамках международного авиакосмического салона МАКС-2005: Россия, мол, собирается высадить первых туристов на Луну уже в 2012 году – на три года раньше, чем планируют вернуться туда американцы.
Однако неотвратимость в ближайшем уже будущем американской и китайской экспансии в космос заставляет говорить не только о технологических последствиях этого процесса, но и о геополитических. Дело в том, что в настоящее время в каждом международном пилотируемом космическом альянсе активную роль играют США. Всякое сотрудничество с Китаем в области двойных, или «чувствительных», технологий, каковым является взаимодействие в космосе, автоматически воспринимается США как технологическое усиление вооруженных сил Китая.
«Основание для подобных опасений дает сам Китай, который систематически похищает американские инженерно-конструкторские разработки, – считает Юрий Караш. – По словам Дэвида Сзади, главы контрразведывательного отдела ФБР, в настоящее время в США действуют 3200 подставных китайских фирм, занимающихся сбором технологической информации. Это, по мнению Сзади, сокращает Китаю срок разработки новой техники с 10 до 2–3 лет. Понятно, что в таких условиях Соединенные Штаты сделают все возможное, чтобы не допустить китайского присутствия на борту МКС или же китайского участия в реализации своих лунных и марсианских планов».
Последнее обстоятельство – гонка в создании лунных, а в более отдаленном будущем и марсианских баз – может стать определяющим фактором в мировой политике. По большому счету в распоряжении человечества остались только два экстерриториальных региона, освоение которых способно еще на несколько сотен лет гарантировать более или менее приемлемую перспективу для развития – Антарктида и Луна.
Естественно, что борьба за возможность контролировать эти регионы развернется (уже разворачивается) нешуточная. «После Второй мировой войны резко вышли на первый план исследования минеральных ресурсов Антарктики, – поясняет Валерий Лукин, начальник Российской антарктической экспедиции. – И что бы там ни говорили, добыча полезных ископаемых в Антарктике будет дешевле, чем на Марсе или на Луне».
Однако если Антарктида – это прежде всего нефтяная «консервная банка» Земли (запасы углеводородного сырья на шельфах ее окраинных морей, по некоторым оценкам, во много раз превышают месторождения в Баренцевом море, о которых так много сейчас говорят), то Луна обладает еще и беспрецедентным военным потенциалом. Проще говоря: Луна – это идеальный наблюдательный пункт, Земля – это идеальная мишень. Не случайно еще в 2002 году глава китайской программы изучения Луны Оуйанг Цзиюан обещал: «В 2010 году Китай должен завершить первую фазу лунных исследований и разместить на Луне свою базу – точно так же, как мы сделали это на Северном и Южном полюсах Земли».
