Анастасия Корня В понедельник Владимир Путин подверг критике правительство за отсутствие системной работы с законодателями. Случай сам по себе редкий: обычно глава государства избегает делать нарекания членам кабинета министров в присутствии прессы, и уж тем более на дежурных понедельничных летучках. Но вчера это произошло – очевидно, в минувшую пятницу Госдума смогла продемонстрировать, что отсутствие рабочего контакта с правительством переполнило чашу терпения парламентариев.
На вчерашнюю встречу президента с членами правительства большинство министров прибыли в безоблачном настроении. Самым беззаботным выглядел министр финансов Алексей Кудрин, который в ожидании главы государства оживленно общался с советником президента по экономическим вопросам Андреем Илларионовым. Главе Минфина первому и адресовал вопрос Владимир Путин, поинтересовавшись, как прошло в пятницу в Госдуме решение о поправках в бюджет, связанных с повышением пенсий и заработной платы.
Кудрин к вопросу был готов и без запинок отчитался о том, что депутаты приняли изменения в закон о бюджете 2005 года, благодаря которым на повышение зарплат, пенсий и денежного довольствия из дополнительных доходов будет выделено 248 млрд. руб. «Данный законопроект проходил по ускоренной процедуре, – отметил министр. – Законодательство предусматривает, что Госдума должна рассмотреть его в течение 15 дней. Но Совет Думы принял решение рассмотреть его в трех чтениях, и в пятницу законопроект был принят в первом чтении, а затем и в целом». Не заикнувшись про обструкцию, которую депутаты (в том числе и от партии власти) устроили по поводу неурочной работы, обеспеченной правительством, Кудрин добавил, что 22 июня закон будет рассмотрен в Совете Федерации. И хорошо бы, если он будет подписан до 1 июля: потому что со второй половины года судьи и другие категории работников должны получить прибавку к жалованью.
Однако президент, как выяснилось, про обструкцию помнил. После того как министр здравоохранения Михаил Зурабов, в свою очередь, доложил, что средств хватит не только на то, чтобы с 1 сентября проиндексировать на 10% зарплату бюджетникам, но и на повышение пенсий и льготных выплат с 1 августа, президент повернулся к премьер-министру. «Михаил Ефимович, я хочу обратить ваше внимание на то, что, по моим ощущениям, работа над изменением бюджета с Государственной Думой в правительстве не носила системного характера. И вызвала достаточно непростую ситуацию в Государственной Думе, – очень мягко произнес он. – Депутаты, конечно, пошли навстречу правительству прежде всего потому, что речь шла о больших социальных расходах. Кто против этого будет возражать? Но я бы считал, и председатель правительства со мной согласен, что соответствующие министерства и ведомства должны гораздо более плотно и активно работать с депутатами Госдумы при решении вопросов подобного рода. И прошу вас в будущем на это ориентироваться».
Выговор оказался очень деликатным, но это был выговор. На лице Михаила Фрадкова появилось выражение глубокой озабоченности. И сохранялось, пока глава МИДа Сергей Лавров докладывал о предстоящей ему в Лондоне встрече с госсекретарем США Кондолизой Райс, где им обоим предстоит поработать над выполнением поручений, данных президентами двух государств по результатам последней встречи. А также о предстоящей в Брюсселе конференции министров иностранных дел 70 государств по Ираку, итоговые документы которой сулят «неплохие перспективы расширения базы политического процесса». Это выражение глубокой озабоченности сохранялось, пока министр обороны Сергей Иванов докладывал о начале первого этапа реформы системы военного образования. И даже тогда, когда президент, воспользовавшись случаем, поздравил с окончанием учебы выпускников военных вузов и вообще всех выпускников, пожелав им успехов и счастья.
