Опрос подготовила
Верховный суд и его председатель Лебедев, по мнению экспертов, считают народ не созревшим для референдума.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Дмитрий Орешкин, директор группы «Меркатор»
═
Думаю, что не способна. Если ельцинская эпоха была эпохой массового движения в сторону Европы, если первый срок Путина был попыткой восстановить евразийский баланс, уравновесить западный вектор и восточный, то сегодня совершенно очевидно, что происходит возврат к советским ценностям. Советский Союз называл себя лидером Востока, соответственно, восточная система никакие референдумы не предусматривает, если, конечно, не иметь в виду лукашенковские, китайские или туркменские, когда со стопроцентным энтузиазмом принимается нужное решение. В принципе, на несколько ближайших лет свободных референдумов в России не просматривается.
═
Михаил Маргелов, председатель международного комитета Совфеда
═
Я бы не стал отождествлять европейские ценности и соблюдение прав человека с проведением плебисцитов. Плебисцит – палка о двух концах. Мы прекрасно помним, что в Советском Союзе был проведен референдум: вы «за» или «против» СССР, но это не помешало объективному распаду советской империи. Плебисцит был излюбленной технологией режима Муссолини, который практически все свои решения проводил через референдум. Если сейчас в любой из европейских стран провести референдум по вопросу о смертной казни, то большинство населения выскажется за нее. Причем ответственные политики всех стран современной Европы, к сожалению, кроме России, смертную казнь уже отменили.
═
Владимир Рыжков, независимый депутат Госдумы
═
Верховный суд отказал в референдуме не коммунистам, он отказал российскому народу. Дело в том, что курс Кремля в последние пять лет, если свести его к одной фразе, выглядит так: отстранить от власти российский народ. Это отстранение от власти идет по всем фронтам. Народ отстраняют от власти, когда идет дискуссия на телевидении, что не дает ему разобраться, что вообще происходит в стране. Народ отстраняют от власти, когда лишают права избирать губернаторов. Когда запретили выбирать конкретных депутатов в округах. Народ отстранили от власти по новому закону о референдуме. Это закон, на самом деле, о запрете референдумов. По этому закону, который предложил Путин и приняла «Единая Россия», референдум в России провести невозможно. Поэтому Россия идет в диаметрально противоположную сторону, чем Европа. Если в Европе действительно народ решает все главные вопросы на выборах и референдумах, у нас народ не решает уже ничего. В стране построен классический авторитарный режим, а в любом авторитарном режиме народ – это быдло, которому остается только одна роль – безропотно платить налоги, выходить на выборы и голосовать за партию власти. Безусловно, решение Верховного суда свидетельствует о том, что в России нет демократии, – у нас не выполняется даже собственная Конституция.
═
Олег Морозов, депутат Государственной Думы
═
Референдум, знаете ли, вещь замечательная. Но если делать целью референдума, например, ответ на вопрос, какую зарплату вы хотите получать в месяц – 15, 40 или 350 тысяч, то лично я знаю, каков будет результат такого референдума. А многие вопросы, которые предлагала КПРФ для своего референдума, на мой взгляд, имели примерно такой же характер. Если в России возникнет вопрос о создании нового государства – например, с Казахстаном, то тогда, конечно, надо будет проводить референдум. Так что ситуация с отказом оппозиции в проведении референдума – это вовсе не показатель нашего несоответствия каким-то стандартам демократии – прежде всего потому, что никто не знает этих стандартов. Но если нам хотят какие-то стандарты навязать, то я готов обсуждать, что это за стандарты и в какой степени Россия в них нуждается. Беспрекословное исполнение решения суда – это в принципе показатель демократии, а не какие-то там ее стандарты.
═
Борис Немцов, член политсовета СПС
═
Вопрос риторический. Ответ: нет, не способна. Все действия власти направлены на то, чтобы никакого диалога с народом не было, а чтобы народ безмолвно поддерживал те решения, которые власть в своих кабинетах штампует. Собственно, это говорит о стилистике взаимоотношения власти и народа. А стилистика такая: я – начальник, ты – дурак. Значит, этому несмышленому народу давать право на референдум, и тем более давать право избирать губернаторов и президента без указки сверху – не следует. Народ-то глупый, несмышленый, – мы за него все решим. Вот и вся внутренняя мотивация этой самой власти. На самом деле вот такое высокомерное отношение к народу и предопределяет все действия власти. Народ несмышленый, до свободы не дорос, до демократии не дорос, до свободной прессы не дорос, мы сейчас ему покажем, как нужно делать, мы – истина в последней инстанции.
═
Игорь Бунин, директор Центра политических технологий
═
Наша система власти ориентирована на косвенную демократию, она дистанцируется от рядового гражданина, особенно сейчас – в связи с проведением реформ, касающихся модернизации, которые требуют некоего изменения социального статуса большого количества людей. В этой ситуации референдум считается очень опасным инструментом, он есть способ выразить огромное недовольство большого количества людей и таким образом остановить модернизацию. Он используется как оружие против развития экономики: ведь если поставить вопрос об увеличении платы за ЖКХ, все выскажутся против, это естественно. Поэтому в таких ситуациях референдум стараются отодвинуть на второй план, используя косвенные формы демократии.
═
Сергей Митрохин, заместитель председателя партии «Яблоко»
═
Россия последовательно уходит от стандартов в этой сфере. Это сознательная политика. Законодательство, существующее по поводу референдума, исключает возможность реализации любого плебисцита. Сейчас в законе есть тысячи возможностей пресечь на корню любую инициативу, по какому бы вопросу она ни выдвигалась. Честнее было бы для государства вообще отменить референдум на федеральном уровне, потому что то нынешнее законодательство – это фикция, которую невозможно реализовать. Государству нужно признать, что оно боится волеизъявления населения. В то время, как во всем мире все происходит по-другому. Там сначала проходят референдумы по любому вопросу, а затем суды могут отменить их результаты. К примеру, в Калифорнии в год проходит несколько референдумов по множеству вопросов. Это означает, что государство не боится мнения своих граждан, оно его слышит, оно для него интересно. У нас же чиновники испытывают какой-то мистический страх перед народным волеизъявлением. Я помню, как мы выдвигали инициативу референдума по ядерным отходам, – чиновники просто забились в истерике от ужаса, потому что посчитали, что по такому вопросу народ высказаться не может. Такова ментальность нашего чиновника.
Дарья Гармоненко