На пятьдесят лет назад

Приговор Мещанского суда Москвы по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева – лишь начало долгой тяжбы по уголовному делу руководителей ЮКОСа. Намерение адвокатов обжаловать приговор во «всех возможных российских судебных инстанциях» сразу после оглашения вердикта высказал координатор защиты подсудимых Генрих Падва. «Я был просто потрясен, – признался вчера адвокат в прямом эфире «Эха Москвы». – Конечно, представлял себе, что будет обвинительный приговор, если реальное лишение свободы – так лет не более пяти. Смел даже надеяться на более мягкий приговор». Оценивая ход суда и вынесенный приговор, Падва сказал также, что не сталкивался с подобным за свою более чем 50-летнюю адвокатскую практику: «Такого... не было в моей практике начиная с 53-го года».

Как объясняют защитники Ходорковского, даже если Мосгорсуд утвердит приговор и он вступит в законную силу, его можно продолжать обжаловать. Сначала в президиуме Мосгорсуда, а затем в уголовной коллегии Верховного суда. Последняя инстанция – Президиум Верховного суда. Впрочем, как утверждает Каринна Москаленко, «рассчитывать на российскую Фемиду не приходится, и единственное место, где можно добиться справедливости, – это Европейский суд по правам человека». Как пояснила Москаленко вчера в беседе с корреспондентом «НГ», «подавать жалобу по статье шестой Европейской конвенции (о праве на справедливое судебное разбирательство) мы будем только после кассационного рассмотрения дела». «Мы с Михаилом Борисовичем уже определились по этому вопросу, – сказала адвокат. – Мы оба относимся к рассмотрению дела в кассационной инстанции скорее как к техническому моменту и не уповаем на российскую судебную систему».

Каринна Москаленко отметила, что к настоящему моменту процедуру коммуникации (получение ответов сторон на вопросы суда по существу дела) в Страсбургском суде прошла только жалоба Лебедева. Но только в той части, которая касается претензий на незаконное содержание под стражей и не соответствующее Европейской конвенции по правам человека обращение с ним в предварительном заключении. Жалоба Ходорковского пока до стадии коммуникации не добралась. «Вопросы перед правительством России еще не ставились, – пояснила «НГ» адвокат. – Мы просили до подачи дополнительной жалобы дело не коммуницировать».

О линии защиты Ходорковского и Лебедева и ближайших планах адвокатов бывших акционеров ЮКОСа «НГ» рассказал адвокат Генрих Падва:

– Мы будем обжаловать приговор в Московский городской суд в сроки, которые предусмотрены законом, то есть в десятидневный срок. Но по закону мы имеем право подать жалобу в срок, а потом дополнительно представить какие-то соображения. Поэтому сначала подается жалоба, а потом, после тщательного изучения приговора и протокола судебного заседания, если у нас возникнут какие-то дополнительные доводы и основания, то мы их представим суду. Это длительная и муторная работа.

– Сколько времени может пройти до начала рассмотрения кассационной жалобы по существу?

– Это займет довольно длительное время, может быть, даже несколько месяцев. Если приговор тысяча с лишним страниц, то протокол судебного заседания, наверное, будет несколько томов. А мы должны не просто его прочитать, но и проанализировать и представить свои замечания. А потом нам останется только ждать, когда назначат слушания в Мосгорсуде. Дату начала слушаний определяет суд.

– Какое решение может принять кассационная инстанция?

– По закону кассация означает, что по тем данным, которые имеются в деле, вышестоящая инстанция просто проверяет обоснованность и законность приговора и имеет право на следующее. Первое – оставить приговор таким, какой он есть, второе – внести какие-то изменения, уточнения, переквалифицировать обвинение, исключить какие-то эпизоды, смягчить наказание, и третье – отменить полностью. В последнем случае может быть два варианта – отменить и направить на новое рассмотрение или отменить и прекратить дело. Вот все варианты, которые возможны при рассмотрении жалобы в Мосгорсуде.

– Какой из этих вариантов выберет суд?

– Пока никаких особых надежд на кассационную инстанцию мы не возлагаем. Мы полагаем, что, к сожалению, у нас правосудие действительно не свободно и не является самостоятельной ветвью власти.